Казалось бы, всё просто: выучил язык, нашёл работу, снял жильё – и вот ты дома. Но почему тогда даже спустя 10-15-30 лет некоторые всё ещё чувствуют себя "не на своем месте"? Почему кажется, что эта чёртова адаптация никогда не закончится? За годы консультирования людей, переживающих переезд, я заметила удивительную вещь. У тех, кто успешно адаптировался, всегда был свой уникальный путь. Но в этих разных историях настойчиво проступал общий паттерн. Даже помню момент, когда пришло озарение. На одной из групп поддержки я предложила разделиться на малые группы и обсудить, из чего состоит путь от "я не справляюсь" до "я наконец-то чувствую себя дома". И ещё раз убедилась, что успешная адаптация следует четкому алгоритму.
В одном из следующих постов расскажу, как психотерапевт становится "картографом" адаптации, и почему иногда нужно помочь сотням людей, чтобы увидеть простое решение сложной задачи.
Казалось бы, всё просто: выучил язык, нашёл работу, снял жильё – и вот ты дома. Но почему тогда даже спустя 10-15-30 лет некоторые всё ещё чувствуют себя "не на своем месте"? Почему кажется, что эта чёртова адаптация никогда не закончится? За годы консультирования людей, переживающих переезд, я заметила удивительную вещь. У тех, кто успешно адаптировался, всегда был свой уникальный путь. Но в этих разных историях настойчиво проступал общий паттерн. Даже помню момент, когда пришло озарение. На одной из групп поддержки я предложила разделиться на малые группы и обсудить, из чего состоит путь от "я не справляюсь" до "я наконец-то чувствую себя дома". И ещё раз убедилась, что успешная адаптация следует четкому алгоритму.
В одном из следующих постов расскажу, как психотерапевт становится "картографом" адаптации, и почему иногда нужно помочь сотням людей, чтобы увидеть простое решение сложной задачи.
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from de
