Олег Тиньков от души наврал, когда сказал, что продал долю в своем бывшем банке Владимиру Потанину за 3% реальной стоимости.
Во-первых, потанинские структуры, «пылесосящие» все становящиеся беспризорными активы, получили не всю тиньковскую долю. Был еще покупатель, которого мы пока не можем назвать – как и цифры.
Во-вторых, доля была продана хоть и под давлением, но по рыночной стоимости. То, что у Олега завышенное на пару порядков представление о цене его активов и ЧСВ давно известно. И это его проблемы.
То, что Тинькова выгоняют из банка, писали и ранее, в разгар скандала. Но давление началось и решение о продаже было принято не после странной речи банкстера, а до. Слова о России и войне произносил человек, уже, фактически, свободный от активов Tinkoff.
Однако бывший владелец напрасно думает, что продажа и путинофобская речь спасут его от западных санкций. В украинских списках, которые при каждом удобном случае попадают на стол к мировым лидерам, он навсегда останется «русней» и «финансистом режима».
Олег Тиньков от души наврал, когда сказал, что продал долю в своем бывшем банке Владимиру Потанину за 3% реальной стоимости.
Во-первых, потанинские структуры, «пылесосящие» все становящиеся беспризорными активы, получили не всю тиньковскую долю. Был еще покупатель, которого мы пока не можем назвать – как и цифры.
Во-вторых, доля была продана хоть и под давлением, но по рыночной стоимости. То, что у Олега завышенное на пару порядков представление о цене его активов и ЧСВ давно известно. И это его проблемы.
То, что Тинькова выгоняют из банка, писали и ранее, в разгар скандала. Но давление началось и решение о продаже было принято не после странной речи банкстера, а до. Слова о России и войне произносил человек, уже, фактически, свободный от активов Tinkoff.
Однако бывший владелец напрасно думает, что продажа и путинофобская речь спасут его от западных санкций. В украинских списках, которые при каждом удобном случае попадают на стол к мировым лидерам, он навсегда останется «русней» и «финансистом режима».
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” 'Wild West' Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from de
