Заведение работает в ЖК Ольховский парк, где плавают утки на местном пруду, а через мост можно дойти до садов Атмофеста.
Ресторан небольшой и умиротворенный, но с открытой кухней. Здесь два зала, укрытых природными деталями. На стенах — лепнина со следами сухоцветов, люстры сделаны из соломы, а межкомнатные перегородки покрыты деревом.
В меню доминирует мясо. Его встречаешь и в паштете с вяленым виноградом, и в шеф-салате с овощами, и в специальном разделе со стейками. Единственный блок блюд без мяса — десерты. Пока попробовала только деконструированный муравейник с карамельной эспумой.
Но все мое внимание было перехвачено, когда увидела безалкогольные коктейли 🌟 Всю новую карту можно сделать без алкоголя, поэтому три праздничных коктейля появились на столе сразу. Вот они, слева направо: сапфир, аметист, оникс.
Заведение работает в ЖК Ольховский парк, где плавают утки на местном пруду, а через мост можно дойти до садов Атмофеста.
Ресторан небольшой и умиротворенный, но с открытой кухней. Здесь два зала, укрытых природными деталями. На стенах — лепнина со следами сухоцветов, люстры сделаны из соломы, а межкомнатные перегородки покрыты деревом.
В меню доминирует мясо. Его встречаешь и в паштете с вяленым виноградом, и в шеф-салате с овощами, и в специальном разделе со стейками. Единственный блок блюд без мяса — десерты. Пока попробовала только деконструированный муравейник с карамельной эспумой.
Но все мое внимание было перехвачено, когда увидела безалкогольные коктейли 🌟 Всю новую карту можно сделать без алкоголя, поэтому три праздничных коктейля появились на столе сразу. Вот они, слева направо: сапфир, аметист, оникс.
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from de
