Прочла роман Нади Алексеевой "Белград", который по умолчанию воспринимается как роман об эмиграции. Об эмиграции там тоже, конечно, есть, но вообще-то в первую очередь это роман о том, что, вопреки утверждению Ролана Барта, автор (в случае Алексеевой это Чехов) ничуть не умер - жив-живехонек. И обладает способностью вести посмертный диалог с живыми не только посредством собственных книг, но и посредством самой своей личности и биографии, своих отражений в жизнях других людей, мест, в которых побывал или только мечтал побывать. Одинокая, растерянная, не очень понимающая, зачем оказалась там, где оказалась, с мужем, которого, похоже, уже совсем не любит, героиня "Белграда" находит опору в Чехове, причем не в Чехове-писателе, но в Чехове-человеке.
Поэтому больше всего "Белград" напомнил мне не другую эмигрантскую прозу - старую или новую, а роман француженки Натали Азуле "Тит Беренику не любил". Там для героини, переживающей тяжелый разрыв с мужчиной, опорой становится великий драматург Жан Расин, а его жизнь (именно жизнь, не книги) вдруг оказывается незримыми нитями перевязана с ее собственной (писала об этой книге в запрещенном ныне медиа, поищите - она того достойна).
Ну, и все это, конечно, для меня резонирует с недавно прочитанным и детально разобранным на курсе "Искусство медленного чтения" в "Страдариуме" романом Антонии Байетт "Обладать" - книге принципиально отличной и от Алексеевой, и от Азуле, но со схожей идеей. Сводить автора к его тексту, тщательно отделять его от произведения, толковать написанное исключительно изнутри написанного, это примерно как слушать половину телефонного разговора. Мы едва ли способны полюбить автора просто так, не за книги, но любить автора сквозь его книги, видеть (или думать, что видим) за буквами живого настоящего человека абсолютно легально и даже, пожалуй, необходимо.
Прочла роман Нади Алексеевой "Белград", который по умолчанию воспринимается как роман об эмиграции. Об эмиграции там тоже, конечно, есть, но вообще-то в первую очередь это роман о том, что, вопреки утверждению Ролана Барта, автор (в случае Алексеевой это Чехов) ничуть не умер - жив-живехонек. И обладает способностью вести посмертный диалог с живыми не только посредством собственных книг, но и посредством самой своей личности и биографии, своих отражений в жизнях других людей, мест, в которых побывал или только мечтал побывать. Одинокая, растерянная, не очень понимающая, зачем оказалась там, где оказалась, с мужем, которого, похоже, уже совсем не любит, героиня "Белграда" находит опору в Чехове, причем не в Чехове-писателе, но в Чехове-человеке.
Поэтому больше всего "Белград" напомнил мне не другую эмигрантскую прозу - старую или новую, а роман француженки Натали Азуле "Тит Беренику не любил". Там для героини, переживающей тяжелый разрыв с мужчиной, опорой становится великий драматург Жан Расин, а его жизнь (именно жизнь, не книги) вдруг оказывается незримыми нитями перевязана с ее собственной (писала об этой книге в запрещенном ныне медиа, поищите - она того достойна).
Ну, и все это, конечно, для меня резонирует с недавно прочитанным и детально разобранным на курсе "Искусство медленного чтения" в "Страдариуме" романом Антонии Байетт "Обладать" - книге принципиально отличной и от Алексеевой, и от Азуле, но со схожей идеей. Сводить автора к его тексту, тщательно отделять его от произведения, толковать написанное исключительно изнутри написанного, это примерно как слушать половину телефонного разговора. Мы едва ли способны полюбить автора просто так, не за книги, но любить автора сквозь его книги, видеть (или думать, что видим) за буквами живого настоящего человека абсолютно легально и даже, пожалуй, необходимо.
BY Рыба Лоцман
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. READ MORE Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from de
