Как можно установить истинность каждого из этих высказываний? Как я – тот, кто это утверждает – могу подтвердить, что являюсь зомби? Теоретически, здесь возможны две опции. Условия истинности этого высказывания находятся либо в области того, что дано мне от первого лица, либо в области того, что может быть описано и проверено объективно. Зомби – это тот, кто обладает всеми теми же свойствами, что и не-зомби, но при этом лишен феноменального сознания. Значит, вопрос состоит в том, как мне проверить высказывание «Я лишен феноменального сознания». Я не могу этого сделать из своей перспективы, поскольку для этого я должен помыслить себя лишенным феноменального сознания. Конечно, я могу представить себя со стороны: человека с моим поведением и биографией, который будет лишен каких бы то ни было переживаний, но это будет нарушением правил игры, поскольку в этом случае я уже представляю условия истинности другого высказывания: «Он является философским зомби». Впрочем, дело не только в этом. Зомби является копией не-зомби во всем, включая убеждения и их обоснования. Любое обоснование того, что я не являюсь философским зомби, может быть нивелировано – объяснено – тем, что я, будучи зомби, воспроизвожу не-зомби в том числе и в познавательном контексте. Более того, любое мое обоснование того, что я являюсь зомби, тоже может быть объяснено таким образом – как копия того обоснования, которое не-зомби мог бы приводить в пользу того, что является зомби (если он, положим, ошибается). То есть, вне зависимости от того, является ли существо зомби или нет, его убеждения по этому поводу, как и метод их обоснования, могут быть приписаны и зомби тоже, а потому не содержат критерия, который бы позволил установить от первого лица, является кто-то зомби или нет. Иначе говоря, само определение зомби предполагает невозможность для зомби от первого лица каким-либо образом установить, что он является или не является зомби – то же самое и в противоположном случае. Но что насчет второй опции – объективной проверки? Как раз она здесь оказывается нерелевантной, поскольку объективно, «от третьего лица», нет никаких перспектив от первого лица (что логично), а есть только высказывания от первого лица, которые ре-интерпретируются как высказывания о фактах и положениях дел, которые можно установить объективно без привлечения перспективы; «Я» переводится как «Этот человек».
Может быть, с дублирующим высказыванием «Этот человек – зомби» дело обстоит лучше? Если тот, о ком идет речь, действительно зомби, то установить это, исследуя его поведение, речь, нервную систему (или ее аналог) – невозможно по определению: в этих отношениях зомби «по условиям задачи» неотличим от не-зомби. Обращение к перспективе этого агента означало бы, что мы поменяли установку и пытаемся проверить высказывание «Я – философский зомби». Кроме того, в этом случае возникает проблема когнитивной неотличимости зомби от не-зомби для самого (не)зомби, о которой я написал выше. Если же тот, о ком мы говорим, не является зомби, то установить это при помощи каких-то объективных методов невозможно, поскольку они все работают от третьего лица. Установить наличие сознание такими методами было бы возможно, если бы мы предположили, что люди обладают сознанием (1) & у сознания есть какие-то корреляты, которые можно выявить объективно (2). Оба эти предположения либо принимались бы нами как рабочие допущения, либо устанавливались фактически. В первом случае мы уже не говорим, является ли кто-то зомби или нет, во втором наличие сознания рассматривается как физическая (в широком смысле) гипотеза, что идет вразрез с самим определением зомби.
Как можно установить истинность каждого из этих высказываний? Как я – тот, кто это утверждает – могу подтвердить, что являюсь зомби? Теоретически, здесь возможны две опции. Условия истинности этого высказывания находятся либо в области того, что дано мне от первого лица, либо в области того, что может быть описано и проверено объективно. Зомби – это тот, кто обладает всеми теми же свойствами, что и не-зомби, но при этом лишен феноменального сознания. Значит, вопрос состоит в том, как мне проверить высказывание «Я лишен феноменального сознания». Я не могу этого сделать из своей перспективы, поскольку для этого я должен помыслить себя лишенным феноменального сознания. Конечно, я могу представить себя со стороны: человека с моим поведением и биографией, который будет лишен каких бы то ни было переживаний, но это будет нарушением правил игры, поскольку в этом случае я уже представляю условия истинности другого высказывания: «Он является философским зомби». Впрочем, дело не только в этом. Зомби является копией не-зомби во всем, включая убеждения и их обоснования. Любое обоснование того, что я не являюсь философским зомби, может быть нивелировано – объяснено – тем, что я, будучи зомби, воспроизвожу не-зомби в том числе и в познавательном контексте. Более того, любое мое обоснование того, что я являюсь зомби, тоже может быть объяснено таким образом – как копия того обоснования, которое не-зомби мог бы приводить в пользу того, что является зомби (если он, положим, ошибается). То есть, вне зависимости от того, является ли существо зомби или нет, его убеждения по этому поводу, как и метод их обоснования, могут быть приписаны и зомби тоже, а потому не содержат критерия, который бы позволил установить от первого лица, является кто-то зомби или нет. Иначе говоря, само определение зомби предполагает невозможность для зомби от первого лица каким-либо образом установить, что он является или не является зомби – то же самое и в противоположном случае. Но что насчет второй опции – объективной проверки? Как раз она здесь оказывается нерелевантной, поскольку объективно, «от третьего лица», нет никаких перспектив от первого лица (что логично), а есть только высказывания от первого лица, которые ре-интерпретируются как высказывания о фактах и положениях дел, которые можно установить объективно без привлечения перспективы; «Я» переводится как «Этот человек».
Может быть, с дублирующим высказыванием «Этот человек – зомби» дело обстоит лучше? Если тот, о ком идет речь, действительно зомби, то установить это, исследуя его поведение, речь, нервную систему (или ее аналог) – невозможно по определению: в этих отношениях зомби «по условиям задачи» неотличим от не-зомби. Обращение к перспективе этого агента означало бы, что мы поменяли установку и пытаемся проверить высказывание «Я – философский зомби». Кроме того, в этом случае возникает проблема когнитивной неотличимости зомби от не-зомби для самого (не)зомби, о которой я написал выше. Если же тот, о ком мы говорим, не является зомби, то установить это при помощи каких-то объективных методов невозможно, поскольку они все работают от третьего лица. Установить наличие сознание такими методами было бы возможно, если бы мы предположили, что люди обладают сознанием (1) & у сознания есть какие-то корреляты, которые можно выявить объективно (2). Оба эти предположения либо принимались бы нами как рабочие допущения, либо устанавливались фактически. В первом случае мы уже не говорим, является ли кто-то зомби или нет, во втором наличие сознания рассматривается как физическая (в широком смысле) гипотеза, что идет вразрез с самим определением зомби.
BY Skepticfallacy
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis."
from de