Меж двух миров

Возвращение — это когда ты ещё дышишь пороховой пылью, но уже вдыхаешь запах душистого черного чая, зедая его лимоном и медом. Руки, привыкшие к холоду и рукоятке автомата, неловко сжимают фарфоровую чашку, будто боясь раздавить хрупкость этого покоя. Артиллерийский гул ещё звенит в висках, но его перебивает тиканье часов на кухне — метроном, отсчитывающий минуты войны, ставшей основой твоего мира.

Здесь, в тишине, каждая деталь — вызов памяти. Пар от чая клубится, как дым от костра, где грели тушёнку. Сахар на дне стакана хрустит, напоминая о стекле, втоптанном в глину развалин. Но нет — это просто сахар. И окно за шторой — просто окно, а не щель для наблюдения.

Ты помнишь их. Того, что сейчас стоит в дозоре, глядя сквозь бездну темноты в тепловизор — единственный глаз в слепой ночи. Того, что засыпает под треск рации, завернувшись в плащ-палатку, пахнущую мазутом и дымом. Их лица не стёрлись; их смех, оборванный взрывом где-то под Суджей, всё ещё звенит в ушах осколком.

Мир — это не отсутствие войны. Это возможность не слышать, как смерть, опьянённая кровью, стучит когтями в дверь. Она там, за тысячи километров, рвёт плоть и металл, а здесь её сдерживают чужие плечи — те, кто сейчас в заледеневших окопах, на разбитых улицах, в темных блиндажах.

Ты допиваешь чай. Осадок на дне — как песок в гильзах. За окном — ни вспышек, ни воя «шахедов», только снег, падающий с неба, которое здесь принадлежит голубям, а не дронам.

Спи. Но пусть сон твой будет неспокоен. Пусть в нём звучит хриплый смех лейтенанта, который учил тебя ставить растяжки и отбиваться от дронов. Пусть снится мать, ждущая сына, и девушка, пишущая письмо в окоп. Это цена чашки, выпитой в тишине.

Спасибо — слово, слишком незначительное для того, чтобы вместить долг. Но сегодня ты произнесёшь его, глядя на юг, где зарево войны не гаснет. И завтра произнесёшь снова. Пока они там, а ты — здесь, дыша мёдом и свободой, купленной их бодрствованием.

Спокойной всем ночи!

КАРНАУХОВ | авторский✈️

Мюнхенская конференция по безопасности: Трансатлантический разлом и вызовы для европейской стратегии

Европейский "кошмарный сон": Итоги конференции глазами организаторов
Глава Мюнхенской конференции по безопасности Кристоф Хойсген охарактеризовал прошедшее мероприятие как «европейский кошмарный сон», подчеркнув его проясняющую роль в глобальной политике. В интервью ZDF он отметил, что конференция обнажила растущий разрыв между США и Европой: «Америка при Трампе живет на другой планете». По словам Хойсгена, даже республиканские сенаторы демонстрировали осторожность в публичных заявлениях из-за страха перед реакцией президента.

Трансатлантические отношения под вопросом:

Вызовы для коллективной безопасности
Одним из ключевых выводов конференции стало осознание необходимости укрепления европейского суверенитета в вопросах обороны. Хойсген призвал Европу «показать гораздо большую силу», акцентируя, что участие в возможных мирных переговорах между Россией и Украиной должно сопровождаться разработкой самостоятельного плана безопасности. «Мы не можем ограничиться пассивным присутствием за столом переговоров», — заявил он, намекая на потребность в стратегической автономии ЕС.

Критика из Вашингтона: Вэнс обвиняет Европу в антидемократических тенденциях
Выступление вице-президента США Джей Ди Вэнса стало одним из самых резонансных моментов форума. Политик обвинил европейских лидеров в игнорировании интересов граждан, сравнив их отношение с обращением с «обученными животными». Он осудил подавление электоральных процессов, сославшись на пример Румынии, где выборы, по его словам, отменялись на основе «хлипких подозрений». Вэнс заявил, что главная угроза для ЕС исходит не от России или Китая, а от внутреннего кризиса легитимности. Аудитория встретила его тезисы холодным молчанием, что отразило напряженность в диалоге между союзниками.

Реакция Трампа и перспективы трансатлантической солидарности
Президент США Дональд Трамп, комментируя выступление Вэнса, назвал его речь «хорошей» и предупредил Европу о необходимости «быть осторожнее». Это заявление подчеркнуло растущую дистанцию между администрацией Трампа и европейскими партнерами. Эксперты отмечают, что подобная риторика может усилить давление на ЕС, вынуждая его ускорять военно-политическую интеграцию вне рамок НАТО.

Заключение: Конференция как индикатор системных сдвигов
61-я Мюнхенская конференция по безопасности (14–16 февраля) стала зеркалом кризиса в трансатлантических отношениях и пробуждением Европы к необходимости стратегической самостоятельности. Обсуждение украинского конфликта и ближневосточных вызовов подтвердило, что европейским странам предстоит не только пересмотреть подходы к коллективной безопасности, но и найти баланс между давлением со стороны США и собственными геополитическими интересами. Как отметил Хойсген, «многое прояснилось» — теперь вопрос в том, сможет ли ЕС превратить эти инсайды в конкретные действия.

КАРНАУХОВ | авторский✈️

💳 СБЕР 2202200527167090

На мое имя.

❗️Исключительно на карту, не по телефону, телефон изменился.

#СрочноСбор

«Икорные тени СССР: как анонимное письмо потрясло империю»

(очерк о «Рыбном деле» 1970-х — криминальной саге, изменившей историю советских силовых органов)

Пролог: Конверт с печатью молчания
Зима 1976 года. В кабинет председателя КГБ Юрия Андропова ложится конверт без обратного адреса. Бумага, испещренная дрожащим почерком, рассказывает о «черной икре», оседающей не в магазинах «Океан», а в чемоданах чиновников. Аноним пишет: «Рыба гниет с головы…». Так начинается операция «Нерест» — расследование, которое вскроет гнойник коррупции, десятилетиями пожиравший Министерство рыбного хозяйства.

Акт I: Сети лжи
Владимир Рытов, заместитель министра, казался образцом советского служащего: скромный кабинет, потертый пиджак, речи о «борьбе за план». Но за фасадом аскетизма скрывалась империя из браконьерских сетей. Его подчиненные создавали «двойные суда»: одни ловили рыбу для отчетов, другие — для теневого рынка. Икра осетровых, стоившая в СССР целое состояние, тайно грузилась в фургоны с дипломатическими номерами.

Следствие, словно шторм, прокатилось от Мурманска до Владивостока. При обыске у Рытова нашли 300 тысяч рублей — сумма, за которую в эпоху дефицита можно было купить квартал кооперативных домов. В сейфах чиновников звенели золотые часы «Ракета», а в альбомах жён сверкали бриллианты из «рыбных премий».

Акт II: Театр абсурда
Судебный процесс напоминал трагедию Софокла. На скамье подсудимых — десятки фигур: от директора магазина «Океан» в Сочи, торговавшего черной икрой под видом селёдки, до министерских кураторов, делавших ставки на «рыбные аукционы». Главные обвиняемые — Фишман и Фельдман — пытались шутить: «Мы просто хотели, чтобы народ ел икру, а не баланду!».
Но судья оборвал клоунаду: 12 лет лагерей за кражу, сопоставимую с бюджетом целого города.

Рытов же молчал. Его последнее слово стало ледяным эхом: «Я служил системе. Система требовала жертв». Расстрельный приговор, подписанный Брежневым, был не только наказанием — это был ритуал очищения.

Акт III: Волны последствий
«Рыбное дело» взорвало СССР. Газета «Правда» писала: *«Воры в погонах не уйдут от народного гнева!»*. Следствие перекинулось на Сочи и Краснодар, где под прикрытием курортных баз цвели подпольные цеха по фасовке икры. В тюрьмы отправились 857 человек, включая половину руководства «Океана».

Но главным итогом стал страх. Чиновники враз научились считать не только деньги, но и риски. «После Рытова даже селёдку боялись воровать», — иронизировал в мемуарах писатель Василий Аксёнов.

Эпилог: Тени прошлого в свете современности
Сегодня, глядя на дело замгубернатора Рачаловского, укравшего 156 млн рублей, трудно отделаться от параллелей. В СССР расстрел Рытова стал сигналом: коррупция — смертельный риск. В России 2025 года для многих чиновников, воровство превратилось в бизнес-план с прогнозируемым сроком окупаемости.

Как писал Плутарх: «Государство гибнет, когда перестаёт отличать героев от торгашей». «Рыбное дело» было жестоким уроком, но уроком чести. Современные приговоры, увы, напоминают не античную трагедию, а фарс, где воры выходят на свободу с маской жертвы.

P.S. Чёрная икра Рытова давно съедена, но её привкус остался в воздухе. Возможно, пора вновь научиться читать анонимные письма — не бумажные, а написанные в сердцах миллионов.


Источники: архивные материалы газеты «Правда» (1976-1978), мемуары В. Аксёнова «Ожог», интервью с ветеранами КГБ (проект «Голоса истории»).

КАРНАУХОВ | авторский✈️

#Познавательно

"Кровавый мир Хасавюрта: Как договор 1996 года стал прологом новой войны"
*Уроки Хасавюрта: Краткий мир, долгое предательство*

Август 1996 года. Горящие руины Грозного.
В воздухе висит запах пороха и обмана. После 20 месяцев войны, унесшей жизни десятков тысяч, российские генералы и чеченские полевые командиры садятся за стол переговоров в дагестанском Хасавюрте. На кону — не просто перемирие, а судьба Кавказа. Но за внешним спокойствием кроется подлость, которая взорвёт регион через три года.

Лица предательства
Александр Лебедь, секретарь Совета безопасности России, — фигура противоречивая. Герой Афгана, он рвётся к власти, предлагая Ельцину "заморозить" чеченский кризис. Его оппонент - бывший советский полковник, теперь — главнокомандующий боевиков. За его спиной — кровавые тени *Шамиля Басаева* и *Салмана Радуева*, для которых война — способ выжить.

Договор на пепле
31 августа 1996 года документ подписан. Условия: вывод федеральных войск, амнистия боевикам и *отсрочка решения о статусе Чечни до 2001 года*. Лебедь торжествует: "Война окончена!" Ельцин, погружённый в предвыборные интриги, рад избавиться от "чеченской занозы". Но Масхадов, ставший президентом Ичкерии, уже теряет контроль над полевыми командирами.

Мир-ловушка
Хасавюрт не принёс мира — он легализовал анархию. 1996-1999 гг.: Чечня превращается в чёрную дыру. Под флагом независимости царят похищения людей, работорговля, наркотрафик. Вместо государства — конгломерат бандитских кланов. Басаев, ищущий джихада, сближается с аль-Каидой.

Урок 1: Полумеры рождают катастрофу
Отложив статус Чечни, Кремль создал вакуум. Боевики восприняли уход войск как слабость, а не жест мира. Уже в 1999 году Басаев вторгается в Дагестан — искра для новой войны.

Урок 2: Переговоры с призраками
Лебедь верил, что Масхадов контролирует радикалов. Это была роковая ошибка. Договор с "умеренными" развязал руки фанатикам.

Урок 3: Цена геополитического цинизма
Ельцин хотел тишины к выборам — получил Волгоград и Буйнакск в огне терактов. Путин, начав вторую войну, выучил урок: только жёсткость, но уже ценою Грозного, стёртого с лица земли.

Эпилог
Хасавюртовский мир — это история о том, как трусость выдают за гуманизм. Подписание в Дагестане не остановило войну — оно дало ей новый виток. Когда договор скрепляют те, кто не способен его гарантировать, бумага становится фитилём для пороховой бочки. В 1996-м Россия и Чечня выбрали путь лживого перемирия — и заплатили за это тысячами жизней в 1999-м.

Хасавюрт научил нас: мир, построенный на компромиссе с собственными страхами, всегда временный.

Настоящие переговоры начинаются там, где за столом сидят не посредники, а те, кто готов отвечать за каждое слово своей собственной кровью!

КАРНАУХОВ | авторский✈️

❤️ Уже в марте мы начнем гастрономическое «Путешествие по России» в Национальном центре

Проект «Путешествие по России» — это не только выставка, на которой будут представлены достижения и красоты восьми округов нашей страны, но еще и гастрономическое пространство.

В корнерах «Восток», «Север», «Запад» и «Юг» гости смогут попробовать блюда — визитные карточки туристических регионов, самые популярные блюда региональных гастрономических фестивалей, традиционную национальную еду, блюда с историей и новаторские рецепты поваров со всей страны.

В меню — завтраки, обеды, закуски, горячие блюда, десерты и сладости, выпечка, гастрономические сувениры и многое другое. Также на гастрономической площадке будут проходить кулинарные мастер-классы и тематические фестивали. Подробнее обо всем — в наших следующих постах.

Встретимся 1 марта в Национальном центре «Россия»!

💛 Подписывайтесь на канал Национального центра «Россия»

«Европа в тисках атлантических игр: как Украина стала полем битвы за суверенитет»

(Анализ роли ЕС в украинском конфликте через призму Парижского саммита-призрака)

Пролог: Саммит без лица
Париж, 17 февраля. В Елисейском дворце, под позолоченными люстрами, собрались лидеры Европы, чтобы обсудить судьбу Украины. Но, как и в античной трагедии, где хор лишь комментирует действия богов, встреча завершилась пустотой. «Это не орган, который мог принимать решения», — резюмировал польский премьер Дональд Туск. Европа, некогда колыбель империй, сегодня напоминает актера без роли: её реплики пишутся за океаном, а действия сводятся к ритуальным жестам.

Акт I: Европа как «филиал» НАТО: кто дергает за нитки?
Конфликт на Украине с первых дней стал зеркалом трансформации ЕС. Формально — союз 27 государств, фактически — платформа для реализации интересов США. Причина проста: в ЕС нет единого центра принятия военно-политических решений. Европейский совет, где требуется единогласие, парализован разногласиями между «атлантистами» (Польша, Прибалтика) и «прагматиками» (Венгрия, Словакия). Результат? 82% военной помощи Украине поступает от США (данные Kiel Institute, 2024), а ЕС, как послушный менеджер, лишь координирует логистику.

Но цена лояльности оказалась высокой. С 2022 года ЕС потратил €210 млрд на закупку американского СПГ, цены на который выросли на 400% (Eurostat). Германия, закрывшая АЭС, стала крупнейшим импортером газа из Техаса. «Европа платит не только за газ, но и за иллюзию суверенитета», — иронизирует экономист Жак Аттали.

Акт II: Украина — не цель, а инструмент
Главная тайна конфликта раскрыта ещё в 2022 году: Украина для США — геополитический «таран» для двух ударов.
1. По России: измотать её в «войне на истощение», повторив афганский сценарий.
2. По Европе: переформатировать её экономику, превратив в рынок сбыта для американских корпораций.

Итог? Промышленность Германии, зависящая от дешевой российской энергии, теряет конкурентоспособность. Франция, мечтавшая о «европейской армии», вынуждена покупать F-35 вместо Rafale. А Польша, ставшая «восточным форпостом», тратит 4% ВВП на оборону, обрекая бюджет на дефицит.

Акт III: Парижский фарс и агония «старой Европы»
Саммит в Париже — идеальная метафора европейского бессилия. Лидеры, представляющие лишь 7 из 27 стран ЕС, обсуждали «безопасность» без России и США. Генсек НАТО Рютте, словно надсмотрщик, наблюдал за дискуссией о «тесном сотрудничестве» — термине, за которым скрывается требование Вашингтона: «Платите, снабжайте, молчите».

Но даже в этом театре абсурда прозвучали крамольные мысли. Макрон, ранее заявлявший о «смерти мозга НАТО», вновь попытался сыграть в «независимость»: «Европа не должна быть младшим партнером». Однако реальность отрезвляет: после ухода Меркель и Брексита ЕС лишился голоса, способного бросить вызов диктату США.

Эпилог: В тени двуглавого орла
Европа оказалась в ловушке, описанной ещё Фукидидом: «Сильный делает то, что может, слабый страдает так, как и должен». Украинский конфликт обнажил правду: ЕС — не субъект, а объект политики. Его «экстренные саммиты» похожи на собрания римского сената времён упадка: дебаты ведутся, но легионы уже подчиняются варварам.

Сможет ли Европа возродиться? Ответ дал чешский президент Петр Павел: «Это не саммит, а встреча некоторых лидеров». Пока ЕС не станет политическим единством, а не конгломератом вассалов, его ждет участь Византии — медленное растворение в чужих амбициях.

P.S. Как писал Тацит: «Где делают вид, что всё решают — там правят по-настоящему». Парижская встреча лишний раз доказала: настоящие решения принимаются не в Елисейском дворце, а в Капитолии.

КАРНАУХОВ | авторский✈️

«Еретик: кино как исповедь сомнения, или Почему Хью Грант разбивает алтари?»

(Критический очерк о фильме, где вера сталкивается с мифом, а зритель — с собственными страхами)

Пролог: Священный грааль для атеистов
Фильм «Еретик» начинается с кадра, где Хью Грант в роли профессора-ревизиониста пишет на доске мелом: «Иисус = Осирис + Митра + Дионис ÷ Страх». Это не просто провокация — это декларация войны. Режиссёр Джеймс Айвори, известный эпатажными библейскими адаптациями, создал манифест, где Евангелие превращается в коллаж древних мифов, а Христос — в архетип, «скопированный» с богов плодородия. Фильм собрал $200 млн, став блокбастером, но вызвал бурю: одни называют его «глотком интеллектуальной свободы», другие — «кощунственным фейерверком невежества».

Акт I: Миф о мифе — как кино становится проповедью
Айвори строит нарратив на трёх «китах» скепсиса:
1. Непорочное зачатие — отсылка к египетской Исиде, родившей Гора от мёртвого Осириса.
2. Распятие — параллели с прикованным Прометеем и распятым Орфеем.
3. Воскресение — аллюзия на Диониса, которого Зевс воскресил из растерзанных частей тела.

Грант, играющий учёного-агностика, произносит ключевую реплику: «Людям нужны спасители, даже если их приходится выдумывать». Камера крупно ловит дрожь его рук — страх не перед Богом, а перед слепотой верующих.

Критики в восторге:
— «Это "Код да Винчи" для поколения TikTok — смело, дерзко, без оглядки на догмы» (The Guardian).
— «Фильм показывает: религия — это НЛП древности. Мифы нужны, чтобы управлять толпой» (историк Ричард Кэрриер).

Защитники веры в ярости:
— «Авторы смешали мифы разных эпох, как шарлатаны-фармацевты! Диониса "распяли" лишь в орфических гимнах IV века, когда христианство уже существовало» (богослов Александр Мень-мл.).
— «Если Иисус — миф, почему о нём писали Тацит и Иосиф Флавий? Это невежественная игра в цитаты» (профессор теологии Оксфорда Энтони Лейн).

Акт II: Страх как главный персонаж
Айвори не случайно делает акцент на эмоциях, а не фактах. Каждая сцена с верующими подаётся через призму ужаса:
— Мать героя (Шарлотта Генсбур) крестится, услышав гром, — камера дрожит, как в хорроре.
— Монах-фанатик (Мадс Миккельсен) сжигает книги под аккомпанемент тяжёлого рока — отсылка к средневековым кострам.

«Страх — клей, скрепляющий религию», — говорит Грант, а зритель видит монтажную склейку: крестоносцы, инквизиция, теракты во имя Бога. Но здесь кроется подвох: фильм критикует не веру, а её инструментализацию. Как заметил кинокритик Арманд Уайт: «Айвори борется с карикатурой, которую сам же нарисовал».

Акт III: Защита святынь — ответ Церкви
Католическая лига осудила фильм, но вместо запретов запустила хитрый контент-контрстратегию:
— Документальный ответ «Ересь „Еретика“» с участием археологов, доказавших существование Назарета I века.
— Тикток-кампания #RealJesus с реконструкциями жизни Христа по данным новозаветной критики.

Учёные разделились:
— Скептики: «Даже если Иисус существовал, его биография мифологизирована, как подвиги Геракла» (Барт Эрман).
— Апологеты: «Уникальность Евангелий — в их историчности. Павел пишет о Христе через 20 лет после казни, а мифы обрастают легендами веками» (Н.Т. Райт).

Эпилог: Что остаётся, когда стихают споры?
«Еретик» не даёт ответов, но ставит вопросы, мучившие ещё Тертуллиана: «Что общего у Афин и Иерусалима?». Фильм — зеркало эпохи, где вера стала частью «культуры отмены», а миф — товаром для массмаркета.

Как писал Умберто Эко: «Священное — это то, во что верят, даже когда знают, что это вымысел». Айвори, как средневековый гностик, предлагает зрителю выбор: причаститься сомнения или укрыться в храме традиций. Но, возможно, прав Витгенштейн: «О чём нельзя говорить, о том следует молчать». Или снимать кино.

P.S. После премьеры Хью Грант признался: «Я агностик, но после этой роли стал молиться, чтобы меня не прокляли потомки». Ирония в том, что его герой боялся именно этого — проклятия тех, кто верит.

КАРНАУХОВ | авторский✈️

Это общие положения о фильме. Я смотрел и думал, а почему перед каждым важным «вбросом» нагнетается ужас? Причем имеющий особый вид. Фильм эксплуатирует интеллектуальный страх. Зачем широким массам формировать и фиксировать связку: страх ➡️ выход из него через неверие в Бога, потому что ➡️ вместо Бога существует только контроль.
Вы понимаете как это умно и тонко: страх 🟰 неверие 🟰 контроль. И все это венчает смерть, так как жизнь, это иллюзия.
Но тут мы остановимся и углубимся в анализ технологий работы с широким кругом зрителей.
Читаем далее.

«Страх как проповедь: как «Еретик» использует НЛП-техники для продвижения атеизма»

(Анализ манипулятивных механик фильма через призму психологии и нейролингвистического программирования)

Пролог: Когда экран становится гипнотизером
Фильм «Еретик» — это не просто кино, а многослойный психологический эксперимент. Режиссёр Джеймс Айвори, словно кукловод, использует страх как крючок, чтобы зацепить подсознание зрителя, а затем вживить в него идею: «Бог — иллюзия, созданная страхом же». Этот приём не нов — его корни уходят в техники НЛП и исследования поведения толпы. Но впервые он применён так системно, чтобы превратить блокбастер в инструмент десакрализации веры.

Акт I: «Якорение страха» — как эмоции открывают дверь для сомнений
Сцена, где герой Хью Гранта доказывает «мифологичность» Христа, предваряется шоковым эпизодом: мать главного героя, молящаяся в темноте, внезапно сталкивается с «демоническим» видением распятия, искажённого через кривое зеркало. Звучит нарастающий гул, камера дёргается, свет мерцает — классические приёмы хоррора.

Что это, как не НЛП-якорение?
— Техника: Создание отрицательного якоря (страх/тревога) → привязка его к религиозной символике.
— Цель: Сформировать у зрителя подсознательную связь «вера = опасность».

Психолог Роберт Чалдини в книге «Психология влияния» объясняет: «Страх парализует критическое мышление, делая человека податливым к внушению». Именно в этот момент герой Гранта произносит: «Христа не было — это коллективный сон испуганных людей». Зритель, ещё дрожа от предыдущей сцены, не анализирует аргументы — он их впитывает на уровне эмоций.

Акт II: «Когнитивный диссонанс» как оружие
Фильм мастерски эксплуатирует открытие Леона Фестингера: человек стремится избавиться от диссонанса между эмоциями и фактами. Пример:
1. Зрителю показывают тёплую сцену — семья героя празднует Рождество, поёт гимны.
2. Следующий кадр — документальная хроника религиозных войн: взрывы, плачущие дети.
3. Голос за кадром: *«Вы всё ещё верите, что это учение несёт добро?»*.

Механика:
— Создаётся диссонанс между позитивным образом веры (рождественская идиллия) и негативным (насилие).
— Зрителю навязывается вывод: чтобы устранить дискомфорт, нужно отвергнуть веру.

НЛП-тренер Джозеф О’Коннор отмечает: «Если заставить человека стыдиться своих убеждений, он сам начнёт искать оправдания, чтобы от них отказаться».

Акт III: «Подмена концептов» — культ контроля вместо культа Бога
Кульминация фильма — монолог Гранта: «Высшая сила есть… Это контроль. Тот, кто управляет страхами, становится богом». Фраза звучит на фоне кадров, где:
— Папа Римский благословляет танки.
— Мегакорпорации рекламируют «искусственный рай» в VR-шлемах.
— Учёные в лаборатории «создают жизнь» в пробирке.

Приём: Использование трансового наведения (техника НЛП), где быстрая смена образов перегружает сознание, позволяя внедрить ключевую идею без критической оценки.

Психиатр Роберт Джей Лифтон в труде «Технологии промывания мозгов» указывает: «Повторяющаяся визуальная риторика + эмоциональная перегрузка = готовность принять новую парадигму реальности».

Акт IV: Реакция защитников веры — «Война за душу»
Католическая церковь и протестантские организации провели собственный анализ фильма, выявив 12 НЛП-приёмов, включая:
1. Рефрейминг — подача религии не как пути к спасению, а как «инструмента контроля».
2. Патерны пресуппозиций — фразы вроде «Когда вы поймёте, что Бога нет…», где отрицание Бога подаётся как данность.
3. Визуально-кинестетическая диссоциация — съёмка молящихся людей через искажающие линзы, чтобы вызвать подсознательное отторжение.
Евангелистский пастор Рик Уоррен заявил: «Это не кино — это секулярная проповедь, использующая техники, против которых предостерегал ещё апостол Павел: „Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы противостоять козням диавольским“ (Еф. 6:11)»*.

Читаем далее 🔠