Речь зашла о "внутренней эмиграции" в Третьем Рейхе, и я сразу вспомнила кое-кого, кому удалось благополучно отсидеться – будучи не рядовым человеком, а прямо врагом для НСДАП.
Это, конечно, художник Отто Дикс.
Предыстория Дикса кажется ожившим литературным штампом. В 1914 года он добровольно и восторженно отправился на войну, а вернулся оттуда законченным пацифистом. Важное уточнение: Дикс оттарабанил все четыре года пулеметчиком, т.е. служил в самом пекле. По интенсивности своего фронтового опыта он превосходил многих знаменитых участников ПМВ.
Дикс был человек неразговорчивый, и мало рассказывал о том, что с ним просходило на войне (да и вообще был скуп и сух в смысле публичного, речевого выражения своей позиции – он и политику не комментировал особенно, и работы свои не стремился объяснять). Для него живопись выражала все то, что он хотел донести.
Дикс начал рисовать войну, желая честно передать то, что он видел. Его работы сделались сенсацией; ироничные и безжалостные даже по тогдашним меркам, они сразу стали частью антивоенного канона. (Чтобы вы в целом представляли: например, картина 1920 г., изображавшая искалеченных ветеранов ПМВ, носила авторское название "На 45% годны к службе".)
Разумеется, нравился такой подход далеко не всем. Изрядная часть веймарской общественности была шокирована тем, как Дикс изобразил фронтовые реалии. Националистическая пресса 1920-х полна возмущенными статьями в духе "ветеран Войны и кавалер Железного Креста пришел на выставку и ВОЗМУЩЕН лживой мазней художника Отто Дикса". Особенно много противоречивых эмоций вызвала моя любимая серия гравюр "Der Krieg", "Война" – люди требовали убрать это дело с глаз долой как оскорбляющее ветеранов.
Ну и нацисты Дикса, разумеется, терпеть не могли. Как только они пришли к власти, за него тут же взялись. Дикса уволили из Дрезденской академии искусств, его работы изъяли из музеев и галерей, его военные полотна попали на печально знаменитые выставки "дегенеративного искусства", а кое-что из известного нацисты вовсе уничтожили. Пресса полоскала живопись Дикса на все лады: павшие германские герои достойны-де памятника за свою героическую смерть, а на картине художника Отто Дикса "Траншея" они гниют! валяются в грязи! их едят крысы!
Дикс остался без денег, без возможности выставляться и зарабатывать, а какое-то время и вовсе ходил по краю: нацисты собирались отправить его в концлагерь. В гестаповском досье на Дикса есть знаменитая приписка за 1933 год: "Как, эта свинья до сих пор жива?"
Но, несмотря на все это, Дикс не уехал из Германии. Когда его уже потом спросили, почему, он ответил коротко: "Это не в моем стиле." (Как я уже упомянула, он был скуп на слова.)
Остаться для Дикса означало забраться глубоко в раковину. Он и так считался врагом и неблагонадежным, его держали под постоянным наблюдением, арестовывали, обыскивали и т.п., и он постарался обезопасить себя, отстранившись от публичной жизни как только возможно. Он уехал в сельскую местность, в своего рода внутреннее изгнание, и полностью сосредоточился на живописи. Рисовал он, при том, в основном пейзажи и религиозные сюжеты – условно безопасные жанры. И так, в этом внутреннем изгнании, Дикс дотянул, хоть и не без проблем, до конца нацистского режима, а после 1945 прожил еще двадцать с лишним лет.
Так что этот случай "внутренней эмиграции" можно счесть успешным. Дикс так и остался одним из самых знаменитых немецких художников ХХ века. Даже если вам незнакомо его имя, вам попадались его картины. Знаковый спор уехавших и оставшихся обошел его стороной. Интересно, конечно, что бы он ответил апологетам повальной вины оставшихся, Томасу Манну тому же – но, как я уже сказала, Дикс был не большой любитель поговорить.
Речь зашла о "внутренней эмиграции" в Третьем Рейхе, и я сразу вспомнила кое-кого, кому удалось благополучно отсидеться – будучи не рядовым человеком, а прямо врагом для НСДАП.
Это, конечно, художник Отто Дикс.
Предыстория Дикса кажется ожившим литературным штампом. В 1914 года он добровольно и восторженно отправился на войну, а вернулся оттуда законченным пацифистом. Важное уточнение: Дикс оттарабанил все четыре года пулеметчиком, т.е. служил в самом пекле. По интенсивности своего фронтового опыта он превосходил многих знаменитых участников ПМВ.
Дикс был человек неразговорчивый, и мало рассказывал о том, что с ним просходило на войне (да и вообще был скуп и сух в смысле публичного, речевого выражения своей позиции – он и политику не комментировал особенно, и работы свои не стремился объяснять). Для него живопись выражала все то, что он хотел донести.
Дикс начал рисовать войну, желая честно передать то, что он видел. Его работы сделались сенсацией; ироничные и безжалостные даже по тогдашним меркам, они сразу стали частью антивоенного канона. (Чтобы вы в целом представляли: например, картина 1920 г., изображавшая искалеченных ветеранов ПМВ, носила авторское название "На 45% годны к службе".)
Разумеется, нравился такой подход далеко не всем. Изрядная часть веймарской общественности была шокирована тем, как Дикс изобразил фронтовые реалии. Националистическая пресса 1920-х полна возмущенными статьями в духе "ветеран Войны и кавалер Железного Креста пришел на выставку и ВОЗМУЩЕН лживой мазней художника Отто Дикса". Особенно много противоречивых эмоций вызвала моя любимая серия гравюр "Der Krieg", "Война" – люди требовали убрать это дело с глаз долой как оскорбляющее ветеранов.
Ну и нацисты Дикса, разумеется, терпеть не могли. Как только они пришли к власти, за него тут же взялись. Дикса уволили из Дрезденской академии искусств, его работы изъяли из музеев и галерей, его военные полотна попали на печально знаменитые выставки "дегенеративного искусства", а кое-что из известного нацисты вовсе уничтожили. Пресса полоскала живопись Дикса на все лады: павшие германские герои достойны-де памятника за свою героическую смерть, а на картине художника Отто Дикса "Траншея" они гниют! валяются в грязи! их едят крысы!
Дикс остался без денег, без возможности выставляться и зарабатывать, а какое-то время и вовсе ходил по краю: нацисты собирались отправить его в концлагерь. В гестаповском досье на Дикса есть знаменитая приписка за 1933 год: "Как, эта свинья до сих пор жива?"
Но, несмотря на все это, Дикс не уехал из Германии. Когда его уже потом спросили, почему, он ответил коротко: "Это не в моем стиле." (Как я уже упомянула, он был скуп на слова.)
Остаться для Дикса означало забраться глубоко в раковину. Он и так считался врагом и неблагонадежным, его держали под постоянным наблюдением, арестовывали, обыскивали и т.п., и он постарался обезопасить себя, отстранившись от публичной жизни как только возможно. Он уехал в сельскую местность, в своего рода внутреннее изгнание, и полностью сосредоточился на живописи. Рисовал он, при том, в основном пейзажи и религиозные сюжеты – условно безопасные жанры. И так, в этом внутреннем изгнании, Дикс дотянул, хоть и не без проблем, до конца нацистского режима, а после 1945 прожил еще двадцать с лишним лет.
Так что этот случай "внутренней эмиграции" можно счесть успешным. Дикс так и остался одним из самых знаменитых немецких художников ХХ века. Даже если вам незнакомо его имя, вам попадались его картины. Знаковый спор уехавших и оставшихся обошел его стороной. Интересно, конечно, что бы он ответил апологетам повальной вины оставшихся, Томасу Манну тому же – но, как я уже сказала, Дикс был не большой любитель поговорить.
BY Stalag Null
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open.
from de
