Калужский губернатор рассказал, как закрыл лазейку для проникновения мигрантов в регион. Работу провели после того, как выяснилось, что иностранцы «по-русски ни бельмеса».
«Через программу содействия добровольному переселению соотечественников приехало много тысяч наших соотечественников, русских людей. <…> Но со временем эта программа в значительной части стала лазейкой для мигрантов, которые не знают русский язык, не ассимилируются в нашем обществе. И в результате мы получили значительное напряжение в обществе», — сказал Владислав Шапша на Всемирном русском народном соборе, пишет РБК.
Калужская область вышла из программы в феврале 2022 года. За это время в регионе в четыре раза меньше выдали разрешений на временное проживание, на треть сократилось число лиц, поставленных на миграционный учет, вдвое — предоставление гражданства. Количество преступлений, совершенных иностранцами, сократилось на 36% за два года, привел цифры Шапша.
Он добавил, что полный отказ от труда приезжих — утопия. «Ни один губернатор не скажет, что сможет справиться без труда мигрантов, но другой вопрос — как этот труд организовать», — заявил губернатор.
🔸 Власти решили выйти из программы переселения после того, как Шапша без предупреждения посетил многофункциональный миграционный центр. «Первый попавшийся «гость с юга». Русским языком явно не владеет. Но о чудо! Сертификат о знании русского языка на руках. Он вообще не понимал, что я у него спрашиваю! По-русски ни бельмеса!» — написал тогда Шапша в соцсетях.
Калужский губернатор рассказал, как закрыл лазейку для проникновения мигрантов в регион. Работу провели после того, как выяснилось, что иностранцы «по-русски ни бельмеса».
«Через программу содействия добровольному переселению соотечественников приехало много тысяч наших соотечественников, русских людей. <…> Но со временем эта программа в значительной части стала лазейкой для мигрантов, которые не знают русский язык, не ассимилируются в нашем обществе. И в результате мы получили значительное напряжение в обществе», — сказал Владислав Шапша на Всемирном русском народном соборе, пишет РБК.
Калужская область вышла из программы в феврале 2022 года. За это время в регионе в четыре раза меньше выдали разрешений на временное проживание, на треть сократилось число лиц, поставленных на миграционный учет, вдвое — предоставление гражданства. Количество преступлений, совершенных иностранцами, сократилось на 36% за два года, привел цифры Шапша.
Он добавил, что полный отказ от труда приезжих — утопия. «Ни один губернатор не скажет, что сможет справиться без труда мигрантов, но другой вопрос — как этот труд организовать», — заявил губернатор.
🔸 Власти решили выйти из программы переселения после того, как Шапша без предупреждения посетил многофункциональный миграционный центр. «Первый попавшийся «гость с юга». Русским языком явно не владеет. Но о чудо! Сертификат о знании русского языка на руках. Он вообще не понимал, что я у него спрашиваю! По-русски ни бельмеса!» — написал тогда Шапша в соцсетях.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from de
