Чуть ли не акт отчаяния совершает «Казанский вертолетный завод», пытающийся судиться со швейцарским производителем бортовой электроники. КВЗ сам сейчас не в лучшем положении, особенно на фоне многомиллионных исков Минпромторга России, один из которых уже проигран на сумму больше 32 млн рублей.
К тому же впереди еще иск от министерства уже на 107 миллионов.
Швейцарцы же торчат «вертолетке» 174 тысячи евро, что в пересчете на рубли по текущему курсу составляет примерно 17,2 млн рублей. Деньги завод мечтает вернуть по контракту от 2019 года, однако шансов сегодня на это не очень много. Тем более, что даже арбитражные суды не особо хотят связываться с подобными делами.
К примеру, изначально КВЗ отправили решать вопросы через Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате России. И заводу еще предстоит обосновать, что дело должно рассматриваться именно в арбитраже.
Чуть ли не акт отчаяния совершает «Казанский вертолетный завод», пытающийся судиться со швейцарским производителем бортовой электроники. КВЗ сам сейчас не в лучшем положении, особенно на фоне многомиллионных исков Минпромторга России, один из которых уже проигран на сумму больше 32 млн рублей.
К тому же впереди еще иск от министерства уже на 107 миллионов.
Швейцарцы же торчат «вертолетке» 174 тысячи евро, что в пересчете на рубли по текущему курсу составляет примерно 17,2 млн рублей. Деньги завод мечтает вернуть по контракту от 2019 года, однако шансов сегодня на это не очень много. Тем более, что даже арбитражные суды не особо хотят связываться с подобными делами.
К примеру, изначально КВЗ отправили решать вопросы через Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате России. И заводу еще предстоит обосновать, что дело должно рассматриваться именно в арбитраже.
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Some privacy experts say Telegram is not secure enough Anastasia Vlasova/Getty Images
from de
