Логи внутренних диалогов

(пишу одну большую телегу, придётся вам посмотреть на подготовку базы для неё

Предпосылка первая из трёх: что Герасимов, начальник Генштаба, считает войной, а что мирным временем )

В статье 13-го года в Военно-промышленном курьере (кстати: кто знает почему издание закрыли наглухо, даже архивов не оставили — раскажите, пожалуйста), ещё до украинских событий, Валерий Герасимов выдвинул следующую теорию:

Война между государствами идёт всегда, войны даже не объявляются, а шаблон атакующих действий — нов и непривычен для военных.

В частности, Герасимов считает, что явления кажущиеся внутриполитической борьбой, которые мы видели в рамках арабской весны, например, на самом деле являются актами внешней агрессии иностранных государств, и риски от таких смен власти изрядно высоки: “По масштабам жертв и разрушений, катастрофическим социальным, экономическим и политическим последствиям такие конфликты нового типа сравнимы с последствиями самой настоящей войны”

А вот так дальше он описывает нечто похожее на происходящее в Сирии:

Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения. Все это дополняется военными мерами скрытого характера, в том числе реализацией мероприятий информационного противоборства и действиями сил специальных операций. К открытому применению силы зачастую под видом миротворческой деятельности и кризисного урегулирования переходят только на каком-то этапе, в основном для достижения окончательного успеха в конфликте.

Забавно, что в глазах профессиональных военных миротворческие силы это войска, осуществляющие фиксацию достигнутого результата в интересах одной из сторон, а не стражи мира. Точнее, конечно же они стражи мира, но того мира какого надо мира.

Дальше мы начинаем задаваться вопросом: а что тогда делает армия, к чему готовится?

Дистанционное бесконтактное воздействие на противника становится главным способом достижения целей боя и операции. Поражение его объектов осуществляется на всю глубину территории. Стираются различия между стратегическим, оперативным и тактическим уровнем, наступательными и оборонительными действиями. Применение высокоточного оружия приобретает массовый характер. В военное дело активно внедряются вооружение на новых физических принципах и роботизированные системы.

И это, в общем-то, отвечает на вопросы о “геранизации” украинской инфраструктуры: противником оказывается не только армия страны, но и вся поддерживающая её инфраструктура _на всю глубину территории_, в том числе двойного назначения, которая работает и на гражданских.

В такой парадигме мирные цели в инфраструктуре практически отсутствуют. Поэтому её и выносят. И рядом с ЛБС, и далеко от ЛБС.

www.group-telegram.com/de/thinkaboutism.com/662

2.5K viewsDec 17, 2022 at 22:02

(пишу одну большую телегу, придётся вам посмотреть на подготовку базы для неё

Предпосылка первая из трёх: что Герасимов, начальник Генштаба, считает войной, а что мирным временем )

В статье 13-го года в Военно-промышленном курьере (кстати: кто знает почему издание закрыли наглухо, даже архивов не оставили — раскажите, пожалуйста), ещё до украинских событий, Валерий Герасимов выдвинул следующую теорию:

Война между государствами идёт всегда, войны даже не объявляются, а шаблон атакующих действий — нов и непривычен для военных.

В частности, Герасимов считает, что явления кажущиеся внутриполитической борьбой, которые мы видели в рамках арабской весны, например, на самом деле являются актами внешней агрессии иностранных государств, и риски от таких смен власти изрядно высоки: “По масштабам жертв и разрушений, катастрофическим социальным, экономическим и политическим последствиям такие конфликты нового типа сравнимы с последствиями самой настоящей войны”

А вот так дальше он описывает нечто похожее на происходящее в Сирии:

Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения. Все это дополняется военными мерами скрытого характера, в том числе реализацией мероприятий информационного противоборства и действиями сил специальных операций. К открытому применению силы зачастую под видом миротворческой деятельности и кризисного урегулирования переходят только на каком-то этапе, в основном для достижения окончательного успеха в конфликте.

Забавно, что в глазах профессиональных военных миротворческие силы это войска, осуществляющие фиксацию достигнутого результата в интересах одной из сторон, а не стражи мира. Точнее, конечно же они стражи мира, но того мира какого надо мира.

Дальше мы начинаем задаваться вопросом: а что тогда делает армия, к чему готовится?

Дистанционное бесконтактное воздействие на противника становится главным способом достижения целей боя и операции. Поражение его объектов осуществляется на всю глубину территории. Стираются различия между стратегическим, оперативным и тактическим уровнем, наступательными и оборонительными действиями. Применение высокоточного оружия приобретает массовый характер. В военное дело активно внедряются вооружение на новых физических принципах и роботизированные системы.

И это, в общем-то, отвечает на вопросы о “геранизации” украинской инфраструктуры: противником оказывается не только армия страны, но и вся поддерживающая её инфраструктура _на всю глубину территории_, в том числе двойного назначения, которая работает и на гражданских.

В такой парадигме мирные цели в инфраструктуре практически отсутствуют. Поэтому её и выносят. И рядом с ЛБС, и далеко от ЛБС.

BY Логи внутренних диалогов