Конфликт на Украине – это предел мирового рынка первичных источников энергии. Он начался с попыток отрезать от поставок газа из России страны южной Европы (в 2014 году), перетек во вторую стадию – с национализацией польского участка газопровода "Ямал" и взрывах на "Северных потоках" (в 2022 году) с кратным падением объемов поставок российского газа в западную Европу. Теперь идет третья стадия : американские нефтедобытчики «отжимают» рынок нефти Европы, в первую очередь стран Ближнего Востока.
Для США – Европа самый удобный рынок сбыта. Во-первых, он достаточно емкий, во-вторых – (пока) платежеспособный, в-третьих, логистически самый доступный. По пути из Мексиканского залива, где расположены основные нефтеналивные терминалы Штатов, до портов Европы нет узких горлышек – каналов, проливов и т.п. Поэтому нет ничего удивительного, в том что газовозы и танкеры из Ближнего Востока если и ходят в Красным морем то с осторожностью . У странной войны в Красном море и на Украине есть как минимум один интересант.
Конфликт на Украине – это предел мирового рынка первичных источников энергии. Он начался с попыток отрезать от поставок газа из России страны южной Европы (в 2014 году), перетек во вторую стадию – с национализацией польского участка газопровода "Ямал" и взрывах на "Северных потоках" (в 2022 году) с кратным падением объемов поставок российского газа в западную Европу. Теперь идет третья стадия : американские нефтедобытчики «отжимают» рынок нефти Европы, в первую очередь стран Ближнего Востока.
Для США – Европа самый удобный рынок сбыта. Во-первых, он достаточно емкий, во-вторых – (пока) платежеспособный, в-третьих, логистически самый доступный. По пути из Мексиканского залива, где расположены основные нефтеналивные терминалы Штатов, до портов Европы нет узких горлышек – каналов, проливов и т.п. Поэтому нет ничего удивительного, в том что газовозы и танкеры из Ближнего Востока если и ходят в Красным морем то с осторожностью . У странной войны в Красном море и на Украине есть как минимум один интересант.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from de
