Каждая третья импортная тонна нефти в Индии, произведена в России. История, как российские нефтяники за пару лет заняли самый быстрорастущий рынок в мире, войдет в учебники. Плата — существенные скидки на поставляемую нефть и сложности с выводом валюты.
Впрочем, по уверениям сторон, вопрос с зависшими рупиями разрешен, и судя информации СМИ, российский нефтегаз смог конвертировать свои индийские деньги в активы. Вероятно, в акции местных НПЗ и сбытовых сетей или портовой инфраструктуре. Другое мало бы заинтересовало русский нефтегаз. Если так, то Россия вошла в святая святых индийской экономики — сферу ТЭК третьего энергорынка на планете.
Индийские НПЗ в основном крупные и современные предприятия, оснащенные по последнему слову техники. Заправки на динамично растущем рынке — также хороший бизнес. Тот же Китай оберегает национальный ТЭК от экспатов. Российским компаниям в Китае пока не принадлежит ни одной заправки, не то что НПЗ. Поэтому размен Европы на Индию пока выглядит как очень успешная операция.
Каждая третья импортная тонна нефти в Индии, произведена в России. История, как российские нефтяники за пару лет заняли самый быстрорастущий рынок в мире, войдет в учебники. Плата — существенные скидки на поставляемую нефть и сложности с выводом валюты.
Впрочем, по уверениям сторон, вопрос с зависшими рупиями разрешен, и судя информации СМИ, российский нефтегаз смог конвертировать свои индийские деньги в активы. Вероятно, в акции местных НПЗ и сбытовых сетей или портовой инфраструктуре. Другое мало бы заинтересовало русский нефтегаз. Если так, то Россия вошла в святая святых индийской экономики — сферу ТЭК третьего энергорынка на планете.
Индийские НПЗ в основном крупные и современные предприятия, оснащенные по последнему слову техники. Заправки на динамично растущем рынке — также хороший бизнес. Тот же Китай оберегает национальный ТЭК от экспатов. Российским компаниям в Китае пока не принадлежит ни одной заправки, не то что НПЗ. Поэтому размен Европы на Индию пока выглядит как очень успешная операция.
In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from de
