Во-первых, это красиво. Жаль, что российское Минэнерго не предоставляет таких диаграмм. Без подобных схем управлять энергетикой невозможно. Например, в США каждая пятая единица энергии теряется, не принося пользы. Видя потери, можно работать, в том числе через межотраслевые балансы,подбирать оптимальные технологии, отслеживать макроэффекты от цен на энергию и вести тонкую настройку с учётом не только энергозатрат, но и цен. То есть реально управлять энергетикой и долгосрочно планировать.
Во-вторых, главный источник энергии в США — нефть. В этом году природный газ сместит с пьедестала «царицу», и это энергетический переворот. Не теоретический «энергопереход», а настоящий энергопереворот. Это значит, что экономика США все меньше зависит от конъюнктурно неустойчивых цен на нефть со всеми геополитическими возможностями и последствиями.
Ну и третье. ВИЭ, атомная энергия и уголь находясь в топе интереса прессы и экспертов, все вместе дают меньше первичной энергии для США, чем нефть или газ в отельности.
Во-первых, это красиво. Жаль, что российское Минэнерго не предоставляет таких диаграмм. Без подобных схем управлять энергетикой невозможно. Например, в США каждая пятая единица энергии теряется, не принося пользы. Видя потери, можно работать, в том числе через межотраслевые балансы,подбирать оптимальные технологии, отслеживать макроэффекты от цен на энергию и вести тонкую настройку с учётом не только энергозатрат, но и цен. То есть реально управлять энергетикой и долгосрочно планировать.
Во-вторых, главный источник энергии в США — нефть. В этом году природный газ сместит с пьедестала «царицу», и это энергетический переворот. Не теоретический «энергопереход», а настоящий энергопереворот. Это значит, что экономика США все меньше зависит от конъюнктурно неустойчивых цен на нефть со всеми геополитическими возможностями и последствиями.
Ну и третье. ВИЭ, атомная энергия и уголь находясь в топе интереса прессы и экспертов, все вместе дают меньше первичной энергии для США, чем нефть или газ в отельности.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips.
from de
