В одной комнате сидят три института власти: исполнительная, законодательная и судебная. Между ними стоит гражданин как носитель прав.
Каждый велит гражданину поддержать его решение, игнорируя остальных.
«Делай, — говорит правительство, — ибо я управляю всем государством, обязываю исполнять законы».
«Делай, - говорит законодатель, - ибо я решаю, как управлять государством и по каким правилам и законам ты будешь жить».
«Делай, — говорит судья, — именем правосудия, — ведь только я могу защитить твои права или ограничить твою свободу».
Кого поддержит гражданин?
Все зависит от человека, его волеизъявления и то, как он воспользуется своими правами, за кого проголосует или чьё решение исполнит. Между тем у него нет судейской мантии, депутатской неприкосновенности или ресурсов исполнительной власти.
Его права, статус личности — то, что определяет пределы каждой из ветвей.
Но если правит гражданин, почему считается, что им правят госслужащие, депутаты и судьи?
Власть помещается там, где гражданин верит, что она помещается. Ни больше ни меньше. Власть — тень на стене. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень.
В одной комнате сидят три института власти: исполнительная, законодательная и судебная. Между ними стоит гражданин как носитель прав.
Каждый велит гражданину поддержать его решение, игнорируя остальных.
«Делай, — говорит правительство, — ибо я управляю всем государством, обязываю исполнять законы».
«Делай, - говорит законодатель, - ибо я решаю, как управлять государством и по каким правилам и законам ты будешь жить».
«Делай, — говорит судья, — именем правосудия, — ведь только я могу защитить твои права или ограничить твою свободу».
Кого поддержит гражданин?
Все зависит от человека, его волеизъявления и то, как он воспользуется своими правами, за кого проголосует или чьё решение исполнит. Между тем у него нет судейской мантии, депутатской неприкосновенности или ресурсов исполнительной власти.
Его права, статус личности — то, что определяет пределы каждой из ветвей.
Но если правит гражданин, почему считается, что им правят госслужащие, депутаты и судьи?
Власть помещается там, где гражданин верит, что она помещается. Ни больше ни меньше. Власть — тень на стене. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said.
from de
