Forwarded from Александр Пелевин Z
Порадую новостями. Мягкая сила, какой она должна быть.
Сборник военных стихов "Смертельная русская речь", составленный мной и Анной Долгаревой непосредственно для бойцов русской армии, переведен и издан в Турции.
История самого сборника абсолютно некоммерческая - сами затеяли, сами составили, я придумал оформить обложку в стиле красноармейского наставления, "Петербургский дневник" помог отпечатать.
Как отвозили военным - здесь.
В итоге проектом заинтересовались в турецком книжном сообществе, решили перевести. Возможно, это вообще первый перевод русской поэзии военного времени на турецкий.
Оригинальный тираж к настоящему времени уже весь отправлен за ленточку.
В составе сборника - я, Анна Долгарева, Игорь Караулов, Дмитрий Артис, Дмитрий Филиппов, Егор Сергеев, Игорь Никольский, Мария Ватутина, Влад Маленко, Дмитрий Молдавский.
(Да, стихотворение о западных партнерах там тоже есть)
Сборник военных стихов "Смертельная русская речь", составленный мной и Анной Долгаревой непосредственно для бойцов русской армии, переведен и издан в Турции.
История самого сборника абсолютно некоммерческая - сами затеяли, сами составили, я придумал оформить обложку в стиле красноармейского наставления, "Петербургский дневник" помог отпечатать.
Как отвозили военным - здесь.
В итоге проектом заинтересовались в турецком книжном сообществе, решили перевести. Возможно, это вообще первый перевод русской поэзии военного времени на турецкий.
Оригинальный тираж к настоящему времени уже весь отправлен за ленточку.
В составе сборника - я, Анна Долгарева, Игорь Караулов, Дмитрий Артис, Дмитрий Филиппов, Егор Сергеев, Игорь Никольский, Мария Ватутина, Влад Маленко, Дмитрий Молдавский.
(Да, стихотворение о западных партнерах там тоже есть)
Большой зал Петербургской филармонии. Музыкальный спектакль "Новороссия" по поэме Елены Заславской. Постановка и главная женская роль - замечательная и талантливая Александра Куликова. Мужская роль - Владимир Шахрин ("Чайф"). Что сказать... Душу вывернули наизнанку. Одна ниточка потянулась, другая... И вот уже перед глазами полотно, где частная история становится эпосом. Это не о войне. Это о любви. Которая сильнее ненависти и смерти, сильнее всего на свете. Горжусь тем, что краешком стал сопричастен к этой постановке.
Скрепно. Ватно. Сакрально.
Низкий поклон всем, кто принимал участие в этой постановке, потому что на сцене творилось чудо. Люди плакали. Полный зал аплодировал стоя.
Скрепно. Ватно. Сакрально.
Низкий поклон всем, кто принимал участие в этой постановке, потому что на сцене творилось чудо. Люди плакали. Полный зал аплодировал стоя.
Третьи сутки пылают станицы!
Из поэта и патриота Александра Пелевина недоброжелатели упорно лепят фашиста. Он никак не лепится, но ребята работают, не покладая рук. И это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Люди аж кушать не могут, так сильно Саша им поперёк горла стоит. Вся вина его в том, что он русский поэт и соратник Прилепина. Накат идёт на Захара, цепляют его окружение. Ситуация в целом очевидная, не смертельная, но, конечно, отнимающая силы и время. Саша, крепись, и это пройдёт.
ЗЫ. На фото Пелевин, "ни разу не бывавший на фронте", читает стихи для нашей роты. Да, не передняя линия, но и туда прилетало в своё время.
Из поэта и патриота Александра Пелевина недоброжелатели упорно лепят фашиста. Он никак не лепится, но ребята работают, не покладая рук. И это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Люди аж кушать не могут, так сильно Саша им поперёк горла стоит. Вся вина его в том, что он русский поэт и соратник Прилепина. Накат идёт на Захара, цепляют его окружение. Ситуация в целом очевидная, не смертельная, но, конечно, отнимающая силы и время. Саша, крепись, и это пройдёт.
ЗЫ. На фото Пелевин, "ни разу не бывавший на фронте", читает стихи для нашей роты. Да, не передняя линия, но и туда прилетало в своё время.
Forwarded from Возле Войны
***
Командир батареи был прав
Командир расчёта был лев
Командир батареи - тигр,
А СОБ у него - близнец.
Командир роты - Иван
Командир взвода - Арсен.
Замкомбата - какой-то черт.
И он положил всех.
И теперь, считают шаги
И ведут, по линии звёзд -
Не друзья наши, не враги
Духи света, хранящие мост
Между миром этим и тем -
Всех, кто сгинул - но не спетлял:
И Арсен, и Иван, и те:
Лев, телец, и орёл и сам
Человек, в наготе своей,
В скромной гордости: не солги
Не пади до таких измен,
Что пророчили нам враги.
Командир батареи был прав
Командир расчёта был лев
Командир батареи - тигр,
А СОБ у него - близнец.
Командир роты - Иван
Командир взвода - Арсен.
Замкомбата - какой-то черт.
И он положил всех.
И теперь, считают шаги
И ведут, по линии звёзд -
Не друзья наши, не враги
Духи света, хранящие мост
Между миром этим и тем -
Всех, кто сгинул - но не спетлял:
И Арсен, и Иван, и те:
Лев, телец, и орёл и сам
Человек, в наготе своей,
В скромной гордости: не солги
Не пади до таких измен,
Что пророчили нам враги.
Forwarded from Daniel Orlov (Daniel Orlov)
Удивительное дело эта внезапно ниоткуда возникающая волна коллективной травли кого-то из тех, кто помогает фронту, либо сам там находится. То Мурза затравили, то Долгареву пытались, то Грубника, то еще с десяток менее заметных, но вполне значимых. Где-то открывают кран, идет газ, заполняя все пространство социальных сетей и кто-то самый неосторожный щелкает выключателем вентилятора. И вот уже вокруг все пылает в праведном гневе. Всяк, кто без греха, стремится поддать жару. Теперь, вдруг, ополчились против нашего товарища Саши Пелевина, поэта и прозаика, который не только ездит с выступлениями по всему Донбассу, но и помогает фронту сборами. Например, на собранные подписчиками Пелевина средства мы ранней весной купили Ниву, которую отвезли парням из 76 ДШД под Запорожье. Саша многих раздражает своей свободой, своим разудалым дендизмом, своим поэтическим хулиганством. Его стихотворные булыжники бьют стекла обывательского равнодушия. Так и должен жить и писать молодой русский поэт во время войны. Ха! Эти сетевые насекомые обозвали Пелевина фашистом! Так тараканы обзываю фашистом всякого, кто принес дихлофос. Все, в конце концов, было бы смешно и не стоило внимания, если бы в подобных "накатах" не прослеживалась система, попытка коммерческих, профессиональных, я бы сказал "клубных" патриотов противодействовать "любительскому патриотизму" масс. Тут все средства хороши. Ладно, поживем-посмотрим. Но у нас все ходы записаны.
Forwarded from Матвей Раздельный
Как ни крути, а стихотворением дня становится «Орешник» Ольги Старушко, сочинённый ещё до начала СВО:
Белеют косточки плодов
у ног черешен.
Забыв угрозы холодов,
зацвёл орешник.
День прибывает на глазах,
питаясь ночью.
И скоро чёрная лоза
слезу заточит.
Горит закатный Чатыр-Даг
в одеждах снежных,
а здесь в долине, юн и наг,
зацвёл орешник.
И птицы белые в полях,
и пашни строчки.
У кизила и миндаля
набухли почки.
Пирамидальных тополей
седые свечи.
Под небом родины моей
цветёт орешник.
Покуда спит туман в садах,
крупнеют звёзды.
Сквозь ветви чёрные звезда
на абрикосе
горит, предвосхищая цвет.
О жизни вечной
напомнив, в преющей листве
взошёл подснежник,
посажен маминой рукой.
И в знак надежды,
что ей покойно и легко,
цветёт орешник.
Белеют косточки плодов
у ног черешен.
Забыв угрозы холодов,
зацвёл орешник.
День прибывает на глазах,
питаясь ночью.
И скоро чёрная лоза
слезу заточит.
Горит закатный Чатыр-Даг
в одеждах снежных,
а здесь в долине, юн и наг,
зацвёл орешник.
И птицы белые в полях,
и пашни строчки.
У кизила и миндаля
набухли почки.
Пирамидальных тополей
седые свечи.
Под небом родины моей
цветёт орешник.
Покуда спит туман в садах,
крупнеют звёзды.
Сквозь ветви чёрные звезда
на абрикосе
горит, предвосхищая цвет.
О жизни вечной
напомнив, в преющей листве
взошёл подснежник,
посажен маминой рукой.
И в знак надежды,
что ей покойно и легко,
цветёт орешник.
Дорогие царскоселы, земляки! Огромное спасибо за теплый прием в гостеприимных стенах Историко-литературного музея города Пушкина. Я очень рад, что мои стихи, мои слова отзываются в душах людей. Нас всех ждут живыми, целыми и невредимыми, с Победой. Вы - и есть тыл. Вы - и есть гражданское общество. Вы - и есть страна, которую мы защищаем!
С огромной радостью узнавания читал "Дневник добровольца" Дмитрия Артиса. По первым эмоциям могу сказать, что это первая книга об СВО, написанная участником событий, и выходящая за пределы нон-фикшена, восходящая к крепкой традиции русской литературы, в которой дневник - всего лишь форма, как оклад для иконы.
Дневник становится полноценным героем, почти одушевленным персонажем, и в этой его одушевленности как раз и кроется выход за границы жанра.
Больше всего боялся прочитать, как герой одним махом семерых побивахом. К счастью, в книге этого нет. Любой боец, работавший на переднем крае, прекрасно знает, что истории в духе Рэмбо бывают только в кино. А героизм воина складывается из преодоления обстоятельств: грязи, холода, голода, обстрелов, жужжания камикадзе, крови чужой и своей, регулярных смертей товарищей и острого непонимания, почему ты сам еще жив. В "Дневнике добровольца" война показана такой, какой она есть. И как в случае с книгой Кубатьяна, могу повторить: другой войны у нас для вас нет.
На мой субъективный взгляд, Артис зря завершил книгу блоком своих стихотворений. У прозаического текста внятный и оглушительный финал, к которому сложно что либо добавить. Впрочем, автору виднее, и подобная концовка отсылает нас даже не к "Доктору Живаго", а к "Игре в бисер".
В заключение могу сказать, что втайне порадовался тому обстоятельству, что Артис является членом жюри премии "Слово", и собственный текст на премию выдвигать не стал. Конкуренцию с "Дневником добровольца" было бы выдержать непросто.
Однозначно рекомендую.
Дима, с опозданием, но поздравляю тебя с явной творческой удачей. Хотя мы оба понимаем, что это слово мало подходит ко всему, что рассказано в "Дневнике". Да и никакие слова тут не подходят. Поэтому просто рад, что на свете есть ты, и что ты остался жив, и что написал эту книгу!
Дневник становится полноценным героем, почти одушевленным персонажем, и в этой его одушевленности как раз и кроется выход за границы жанра.
Больше всего боялся прочитать, как герой одним махом семерых побивахом. К счастью, в книге этого нет. Любой боец, работавший на переднем крае, прекрасно знает, что истории в духе Рэмбо бывают только в кино. А героизм воина складывается из преодоления обстоятельств: грязи, холода, голода, обстрелов, жужжания камикадзе, крови чужой и своей, регулярных смертей товарищей и острого непонимания, почему ты сам еще жив. В "Дневнике добровольца" война показана такой, какой она есть. И как в случае с книгой Кубатьяна, могу повторить: другой войны у нас для вас нет.
На мой субъективный взгляд, Артис зря завершил книгу блоком своих стихотворений. У прозаического текста внятный и оглушительный финал, к которому сложно что либо добавить. Впрочем, автору виднее, и подобная концовка отсылает нас даже не к "Доктору Живаго", а к "Игре в бисер".
В заключение могу сказать, что втайне порадовался тому обстоятельству, что Артис является членом жюри премии "Слово", и собственный текст на премию выдвигать не стал. Конкуренцию с "Дневником добровольца" было бы выдержать непросто.
Однозначно рекомендую.
Дима, с опозданием, но поздравляю тебя с явной творческой удачей. Хотя мы оба понимаем, что это слово мало подходит ко всему, что рассказано в "Дневнике". Да и никакие слова тут не подходят. Поэтому просто рад, что на свете есть ты, и что ты остался жив, и что написал эту книгу!
Друзья, прошу поддержать сбор. Подписчики моего канала знают Даниэля давно, он с самого начала возил нам гуманитарку, одел и привёз СИБЗы на целую роту, да не перечислить, сколько всего он привез. Два автомобиля передано только в наше подразделение. Короче! Этот сбор не под нашу группу, но чужих у нас нет. Все свои. Прошу поддержать!
Вожак.
https://www.group-telegram.com/pisately_frontu/798
Вожак.
https://www.group-telegram.com/pisately_frontu/798
Telegram
Писатели-фронту!
Друзья! Это самый тяжелый сбор за все время. Приходится откладывать и откладывать поездку. Худо-бедно, но мы набрали на очередной комплект РЭБ парням. И все... На птичку и тепловизионный прицел уже денег нет. Не знаю, что тут сказывается, может быть, что…
Forwarded from Здравые смыслы
Стихотворение дня
Общежития красный кирпич,
Ткацкой фабрики чёрные трубы.
На значке октябрёнка Ильич
Сжал покрытые золотом губы.
У порога товарищи ждут,
На часах половина восьмого.
Нам до школы пятнадцать минут,
Девять лет до звонкка выпускного.
Мы без шапок - плевать на мороз!
Мы отважны - уже октябрята!
Снег укутал ключицы берёз,
Лёг на медные плечи солдата.
Он задумчиво смотрит вперёд,
Как архангел на иконостасе.
Нам до школы один поворот,
Тридцать лет до войны на Донбассе.
Валерий Маккавей
Общежития красный кирпич,
Ткацкой фабрики чёрные трубы.
На значке октябрёнка Ильич
Сжал покрытые золотом губы.
У порога товарищи ждут,
На часах половина восьмого.
Нам до школы пятнадцать минут,
Девять лет до звонкка выпускного.
Мы без шапок - плевать на мороз!
Мы отважны - уже октябрята!
Снег укутал ключицы берёз,
Лёг на медные плечи солдата.
Он задумчиво смотрит вперёд,
Как архангел на иконостасе.
Нам до школы один поворот,
Тридцать лет до войны на Донбассе.
Валерий Маккавей
Forwarded from Вадим Степанцов forever Z (Vadim Stepantsov)
Надутый Цой вас обманул:
Война сегодня дело старых.
Губами шлёпал наш Федул,
Но не предвидел и в кошмарах,
Что будут в нынешней войне
Седые дядьки упираться,
А молодёжь себе вполне
В айфонах мирно ковыряться
И по кафешкам мотыляться.
Пока корейские полки
Всем грезятся на горизонте,
Полубомжи и старики
Мантулят на донбасском фронте.
Отчаянное старичьё -
Последняя надежда мира.
И двигается, ё-моё,
Вглубь Неньки линия фронтира.
Война сегодня дело старых.
Губами шлёпал наш Федул,
Но не предвидел и в кошмарах,
Что будут в нынешней войне
Седые дядьки упираться,
А молодёжь себе вполне
В айфонах мирно ковыряться
И по кафешкам мотыляться.
Пока корейские полки
Всем грезятся на горизонте,
Полубомжи и старики
Мантулят на донбасском фронте.
Отчаянное старичьё -
Последняя надежда мира.
И двигается, ё-моё,
Вглубь Неньки линия фронтира.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Отец Анатолий читает на фронте моё стихотворение "В Уманском больше нет жилых домов..." Читает и помогает снаряжать магазины. С Богом, отец Анатолий! Победа будет за нами!