Детство — тесное, как гроб, и без посторонней помощи оттуда не выбраться. Оуэн знает, что с ним что-то не так, но родители не говорят, что конкретно. Он знакомится с Мэдди, которая погружает его в мир «Розовой дымки» — фантастического сериала о двух девочках-волшебницах, и этот сериал становится для Оуэна реальнее мира, в котором он живет.
Завораживающий фэнтези-хоррор от создательницы «Мы все идем на всемирную выставку» — и тоже об одержимости экраном и чувстве бесприютности в собственном теле. Джейн Шенбурн выбирает язык лиминальных пространств и ностальгии: как во сне, Оуэн ходит по пустым школьным коридорам и футбольным полям; в этом мире никого нет, кроме него, Мэдди и силуэтов родителей. Его мир, пограничный между реальностью и сериалом, похож на смесь «Зачарованных», «Твин Пикса» и «Донни Дарко» — и одновременно не похож ни на какой другой, скорее на картинки в стиле weirdcore, на сны в лихорадке.
Один из самых интересных фильмов года, которому есть что предложить каждому зрителю: в конце концов, кто из нас никогда не чувствовал, что ему в этом мире не место?
Детство — тесное, как гроб, и без посторонней помощи оттуда не выбраться. Оуэн знает, что с ним что-то не так, но родители не говорят, что конкретно. Он знакомится с Мэдди, которая погружает его в мир «Розовой дымки» — фантастического сериала о двух девочках-волшебницах, и этот сериал становится для Оуэна реальнее мира, в котором он живет.
Завораживающий фэнтези-хоррор от создательницы «Мы все идем на всемирную выставку» — и тоже об одержимости экраном и чувстве бесприютности в собственном теле. Джейн Шенбурн выбирает язык лиминальных пространств и ностальгии: как во сне, Оуэн ходит по пустым школьным коридорам и футбольным полям; в этом мире никого нет, кроме него, Мэдди и силуэтов родителей. Его мир, пограничный между реальностью и сериалом, похож на смесь «Зачарованных», «Твин Пикса» и «Донни Дарко» — и одновременно не похож ни на какой другой, скорее на картинки в стиле weirdcore, на сны в лихорадке.
Один из самых интересных фильмов года, которому есть что предложить каждому зрителю: в конце концов, кто из нас никогда не чувствовал, что ему в этом мире не место?
The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from de
