Всякое волшебство блекнет, утрачивают мощь магические создания, уходят на покой божества. Но только не в заповедной Ирландии, где дух прагматичного века веет вполсилы, а дивные и поныне чувствуют себя вольготно, одаряют добрых и досаждают зловредным. Дамы и кавалеры в парадных нарядах, в красных шапках и зеленых плащах, едва-едва различимые среди трав и цветов, выезжают кавалькадами и отплясывают на ночных погостах, учат зарвавшихся юнцов уму разуму, нет-нет да умыкнут человеческого детеныша, оставив в колыбели заколдованное полено. Заскучавшие мерроу манят мореходов на дно океана, соблазняя бутылочкой бренди. Ворчливые лепреконы, искусные башмачники, не забывают отвлекаться на проказы — редко невинные. Вчерашние покойники призраками являются своим погубителям, а вещие банши уже оплакивают покойников завтрашних. Неудивительно, что, собирая и систематизируя сказки и легенды родной страны, Уильям Батлер Йейтс уверился: «если ковырнуть поглубже, всяк и каждый ясновидец. Кельт же ясновидец и без того».
Всякое волшебство блекнет, утрачивают мощь магические создания, уходят на покой божества. Но только не в заповедной Ирландии, где дух прагматичного века веет вполсилы, а дивные и поныне чувствуют себя вольготно, одаряют добрых и досаждают зловредным. Дамы и кавалеры в парадных нарядах, в красных шапках и зеленых плащах, едва-едва различимые среди трав и цветов, выезжают кавалькадами и отплясывают на ночных погостах, учат зарвавшихся юнцов уму разуму, нет-нет да умыкнут человеческого детеныша, оставив в колыбели заколдованное полено. Заскучавшие мерроу манят мореходов на дно океана, соблазняя бутылочкой бренди. Ворчливые лепреконы, искусные башмачники, не забывают отвлекаться на проказы — редко невинные. Вчерашние покойники призраками являются своим погубителям, а вещие банши уже оплакивают покойников завтрашних. Неудивительно, что, собирая и систематизируя сказки и легенды родной страны, Уильям Батлер Йейтс уверился: «если ковырнуть поглубже, всяк и каждый ясновидец. Кельт же ясновидец и без того».
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from de
