🔥 Эфиопия – страна, занимающая конструктивную позицию в духе партнерства и наращивания сотрудничества в отношении России. Стоит отметить, что Эфиопия, безусловно, строит свою внешнюю политику на основе собственных интересов и задач и видит в России ценного партнера, сотрудничество с которым необходимо для укрепления позиций этого африканского государства на мировой арене.
🍀 Нельзя не упомянуть официальное вступление Эфиопии в БРИКС в январе 2024 года. Власти рассматривают это объединение как возможность для вхождения страны в первую тройку крупнейших экономик континента, а также занятие лидирующей позиции в формате диалога БРИКС+-Африка. Премьер-министр Эфиопии видит в БРИКС союз государств, строящих свою внешнюю политику на основе уважения национального суверенитета и невмешательства во внутренние дела.
🔎 Подробнее о состоянии отношений между Эфиопией и Россией – в аналитической справке Ярослава Елесина, студента 1-го курса магистратуры программы «Международная безопасность» МГИМО МИД России и ПИР-Центра.
🔥 Эфиопия – страна, занимающая конструктивную позицию в духе партнерства и наращивания сотрудничества в отношении России. Стоит отметить, что Эфиопия, безусловно, строит свою внешнюю политику на основе собственных интересов и задач и видит в России ценного партнера, сотрудничество с которым необходимо для укрепления позиций этого африканского государства на мировой арене.
🍀 Нельзя не упомянуть официальное вступление Эфиопии в БРИКС в январе 2024 года. Власти рассматривают это объединение как возможность для вхождения страны в первую тройку крупнейших экономик континента, а также занятие лидирующей позиции в формате диалога БРИКС+-Африка. Премьер-министр Эфиопии видит в БРИКС союз государств, строящих свою внешнюю политику на основе уважения национального суверенитета и невмешательства во внутренние дела.
🔎 Подробнее о состоянии отношений между Эфиопией и Россией – в аналитической справке Ярослава Елесина, студента 1-го курса магистратуры программы «Международная безопасность» МГИМО МИД России и ПИР-Центра.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai.
from de
