Zangaro Today

​​🇲🇱 Минувшая неделя в Мали прошла под знаком двух знаменательных событий. Многотысячные протесты против президента Ибрагима Бубакара Кейта (ИБК) совпали с ликвидацией главаря «Аль-Каиды в Исламском Магрибе» Абдельмалека Друкделя — призрака далекой и всеми забытой гражданской войны в Алжире, выдавленного в Сахель в 2000-е гг. и ставшего звеном джихадистской экосистемы в центральных и северных областях страны.

События не столь уж исключающие друг друга — действия французских военных встречают все меньше понимания у местных жителей, и никакие точечные ликвидации звезд сахельского андерграунда давно не вызывают никакого ликования. Они просто не перевешивают отсутствия серьезных стратегических успехов и всеобщей усталости от войны — по разным данным, до 80% малийцев недовольны действиями французского контингента.

Во многом «силовой курс» правительства ИБК, направляемого французским генштабом, спровоцировал затяжной кризис и многотысячные демонстрации с требованием немедленной отставки правительства, вывода французских войск и национального примирения. Переговоров с исламистскими движениями, в том числе с «Аль-Каидой», ждут многие военные и политики — в конце-концов, это не марсиане, а такие же граждане, связанные кровными, клановыми, дружескими, деловыми и соседскими узами с соплеменниками и их соседями.

Неудивительно, что после похищения исламистами накануне недавних выборов лидера светской оппозиции Сумаилы Сиссе антисистемную борьбу оседлал политический ислам, а именно — влиятельный в Мали ученый имам Махамуд Дико, многими считающийся моральным авторитетом нации. Именно он выдвинул ИБК ультиматум с требованием его отставки.

Влиятельный проповедник и экс-председатель Верховного исламского совета, этот «малийский аятолла» стал выразителем чаяний политической оппозиции, профсоюзов, учащейся молодежи и других религиозных лидеров. Известно, что он выступает за переговоры с лидерами радикального подполья — Амаду Куфа и Иядом аг-Гали.

Ясно, что почти все политические силы Мали неспособны поддерживать архитектуру власти, созданную методом copypaste по образу и подобию республиканских институтов Франции — сверхцентрализованная президентская республика с неприлично разросшейся столицей, засосавшей добрую четверть населения; провальная этнокультурная консолидация вокруг лояльных Франции, оседлых и покладистых «южан» бамбара, чьи дипломированные юристы и политологи заняли все высшие государственные посты; заброшенный север, где, помимо традиционно проблемных туарегов, столица настроила против себя фульбе, сонгай и другие общности.

В политическом воображаемом Мали многоплановые язвы страны сузились до глобального противостояния «джихадистов»-фульбе с охотниками-догонами — хранителями традиции и анимистских культов. Действительно, за каждым из населяющих страну народов — не только язык и культура, но и хозяйственные уклады, экологические ниши, этосы и космологии.

Но «архаичные» догоны и «космополиты-фульбе» лишь на время ощетинились друг против друга ввиду наступления пустыни, вызвавшего всплеск радикализма, борьбу за ресурсы и серии этнических чисток, в которых равно поучаствовали скотоводы, исламисты и традиционные охотники-донсо.

Правда в том, что все народы Мали всегда сосуществовали в многоплановом симбиозе — еще недавно названия нынешних этносов — бамбара, сонинке, сонгай, фульбе — служили, скорее, маркером статуса, профессии и религии: бросивший пахать землю бамбара становился джула или марка, а увлекшийся геомантией фульбе превращался в бамбара, и так далее.

Их симбиотические отношения, связываемые шуточным родством, всегда обеспечивали стране прочные хозяйственные связи. Иные предприимчивые бамбара и сейчас не прочь вести дела с многоопытными коммерсантами-фульбе, а земледельцы-сонгай всегда отдавали фульбе на выпас свой скот. Примирение объективно нужно всем — пускай и через голову Франции, политический ислам, демонтаж институтов Françafrique и малоприятные переговоры с bad guys.

www.group-telegram.com/de/zangaro.com/902

9.8K viewsedited  Jun 8, 2020 at 09:30

​​🇲🇱 Минувшая неделя в Мали прошла под знаком двух знаменательных событий. Многотысячные протесты против президента Ибрагима Бубакара Кейта (ИБК) совпали с ликвидацией главаря «Аль-Каиды в Исламском Магрибе» Абдельмалека Друкделя — призрака далекой и всеми забытой гражданской войны в Алжире, выдавленного в Сахель в 2000-е гг. и ставшего звеном джихадистской экосистемы в центральных и северных областях страны.

События не столь уж исключающие друг друга — действия французских военных встречают все меньше понимания у местных жителей, и никакие точечные ликвидации звезд сахельского андерграунда давно не вызывают никакого ликования. Они просто не перевешивают отсутствия серьезных стратегических успехов и всеобщей усталости от войны — по разным данным, до 80% малийцев недовольны действиями французского контингента.

Во многом «силовой курс» правительства ИБК, направляемого французским генштабом, спровоцировал затяжной кризис и многотысячные демонстрации с требованием немедленной отставки правительства, вывода французских войск и национального примирения. Переговоров с исламистскими движениями, в том числе с «Аль-Каидой», ждут многие военные и политики — в конце-концов, это не марсиане, а такие же граждане, связанные кровными, клановыми, дружескими, деловыми и соседскими узами с соплеменниками и их соседями.

Неудивительно, что после похищения исламистами накануне недавних выборов лидера светской оппозиции Сумаилы Сиссе антисистемную борьбу оседлал политический ислам, а именно — влиятельный в Мали ученый имам Махамуд Дико, многими считающийся моральным авторитетом нации. Именно он выдвинул ИБК ультиматум с требованием его отставки.

Влиятельный проповедник и экс-председатель Верховного исламского совета, этот «малийский аятолла» стал выразителем чаяний политической оппозиции, профсоюзов, учащейся молодежи и других религиозных лидеров. Известно, что он выступает за переговоры с лидерами радикального подполья — Амаду Куфа и Иядом аг-Гали.

Ясно, что почти все политические силы Мали неспособны поддерживать архитектуру власти, созданную методом copypaste по образу и подобию республиканских институтов Франции — сверхцентрализованная президентская республика с неприлично разросшейся столицей, засосавшей добрую четверть населения; провальная этнокультурная консолидация вокруг лояльных Франции, оседлых и покладистых «южан» бамбара, чьи дипломированные юристы и политологи заняли все высшие государственные посты; заброшенный север, где, помимо традиционно проблемных туарегов, столица настроила против себя фульбе, сонгай и другие общности.

В политическом воображаемом Мали многоплановые язвы страны сузились до глобального противостояния «джихадистов»-фульбе с охотниками-догонами — хранителями традиции и анимистских культов. Действительно, за каждым из населяющих страну народов — не только язык и культура, но и хозяйственные уклады, экологические ниши, этосы и космологии.

Но «архаичные» догоны и «космополиты-фульбе» лишь на время ощетинились друг против друга ввиду наступления пустыни, вызвавшего всплеск радикализма, борьбу за ресурсы и серии этнических чисток, в которых равно поучаствовали скотоводы, исламисты и традиционные охотники-донсо.

Правда в том, что все народы Мали всегда сосуществовали в многоплановом симбиозе — еще недавно названия нынешних этносов — бамбара, сонинке, сонгай, фульбе — служили, скорее, маркером статуса, профессии и религии: бросивший пахать землю бамбара становился джула или марка, а увлекшийся геомантией фульбе превращался в бамбара, и так далее.

Их симбиотические отношения, связываемые шуточным родством, всегда обеспечивали стране прочные хозяйственные связи. Иные предприимчивые бамбара и сейчас не прочь вести дела с многоопытными коммерсантами-фульбе, а земледельцы-сонгай всегда отдавали фульбе на выпас свой скот. Примирение объективно нужно всем — пускай и через голову Франции, политический ислам, демонтаж институтов Françafrique и малоприятные переговоры с bad guys.

BY Zangaro Today