«Возвращение имен» и «Возвращение фотографий»

Роскомнадзор на прошлой неделе заблокировал сайт «Возвращения имен» – ежегодной акции памяти жертв советских политических репрессий.

С 2007 года во многих российских городах 29 октября собирались люди, чтобы прочесть имена жертв государственного террора – и своих родственников, и незнакомых людей. Имя, профессия, возраст, дата ареста и казни, – вот все, что произносили участники акции. Никаких лозунгов и политических требований. Только возвращение имен.

Основанием для блокировки сайта вероятно стало решение Генпрокуратуры (госоргана, который занимается реабилитацией). О причинах можно только догадываться.

В этом году организаторы акции предложили провести «Возвращение имен» возле памятных мест, связанных с историей государственных преступлений. Мне кажется, это очень хороший формат.

Много лет 29 октября я ходил к Соловецкому камню в Москве. В 2021 году, кажется, под предлогом эпидемии ковида акцию впервые не согласовали, и «Возвращение имен» проходило в формате телемарафона. Тогда мы женой записали видео у Бутырской тюрьмы, где с ноября 1930-го по март 1931 года дожидались приговора восемь фигурантов Дела волоколамских железнодорожников, в том числе мой прапрадед Ефрем Афанасьевич Палагин.

Было очень… как бы это сказать… необычно читать имена под присмотром вооруженного вертухая на вышке, хотя я находился по ту сторону забора, где он никакой власти надо мной не имел.

В телеграме есть бот, с помощью которого можно стать организатором «Возвращения имен» в своем городе или присоединиться к уже организованной акции, а также получить имена репрессированных.

А я в этом году не только пойду читать имена, но и устрою здесь, в этом канале, свою акцию, которую по аналогии назвал «Возвращением фотографий».

Внимательные подписчики знают, что мой двоюродный прадед служил в иркутском НКВД. Я потратил довольно много времени, чтобы перелопать подшивку «Восточно-Сибирской правды» за 1937 год и найти среди многочисленных заметок о трудовых подвигах рабочих и колхозников фотографии тех, кто впоследствии был арестован. Все найденные фотографии я собираюсь также добавить на страницы репрессированных на сайте «Открытый список».

25-26 октября в Москве пройдет Форум Памяти 2024 – конференция, главной темой которой станет опыт работы музеев с трудным прошлым.

Программа в целом очень интересная, но я выделил для себя две панели, которые обязательно должен послушать. Они пройдут завтра, 25 октября:

14:30 – 16:00
Что такое коллективная память и как ее меняет современный мир
Спикер:
Арина Зуева, исследователь памяти, преподаватель Института общественных наук РАНХиГС, автор телеграм-канала «Мемори и другие стадиз».
Модератор – Иван Корякин, автор лучшего канала о генеалогии.

17:00 – 19:00
Что такое trauma studies — связь истории и психологии
Спикер:
Юлия Сафронова, кандидат исторических наук, доцент Факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Публичная программа Форума памяти пройдет в пространстве Noôdome (Романов переулок, 2с1) и в прямом эфире на сайте. Подробности о программе и регистрация участников: forum.memoryfund.ru

***
Первый Форум памяти прошел в Москве в прошлом году, тоже в октябре. Меня пригласили выступить на панели «История репрессий как часть истории семьи». На своем сайте я публиковал конспект выступлений других участников панели и тезисы собственного спича.

Вернемся к мирной дореволюционной жизни и моим москвичам. В прошлый раз я писал о том, почему крестьяне, переезжая в первопрестольную из деревни, не стремились получать «московскую прописку» – становиться мещанами. Теперь хочу рассказать, где искать информацию о тех, кто к этому сословию примыкал.

Героиней прошлого поста была моя прапрабабушка Александра Васильевна Клокова. Теперь речь пойдет о ее тете, Агафье Герасимовне, – очень важном для нашей семьи человеке. Она не только воспитала свою осиротевшую племянницу, но и нянчила ее детей, в том числе мою прабабушку Зою.

Дело видимо было так: сестры Петровы – старшая Матрона (моя пра(3)бабушка) и младшая Агафья приехали покорять Москву из соседней Смоленской губернии в конце 1880-х – начале 1890-х. В 1892 году Матрона вышла замуж, а в марте 1897 года у нее родилась дочь Александра, моя прапрабабушка. 

Восприемником Александры стал московский мещанин Екатерининской слободы Петр Николаевич Перешивкин. Через год, в апреле 1898-го 31-летний Петр Перешивкин женился на тете своей крестницы – 27-летней Агафье.

Вероятно, Петр был другом отца Александры – Василия Клокова. Когда Василий овдовел и уже через год снова женился, поручителем по его невесте был именно Петр Перешивкин (интересно, что на это сказала его жена Агафья – сестра покойной Матроны, первой жены Клокова?)

Так или иначе, выйдя замуж за мещанина Перешивкина, Агафья и сама перешла в мещанское сословие.

Итак, где же искать информацию о московских мещанах?

Как известно, дореволюционная Москва делилась на слободы, к каждой слободе были приписаны мещане, ее населявшие. К концу XIX века слободская система стала чисто формальной и часто не соответствовала фактическому месту проживания мещан. Тем не менее учет мещан велся именно по слободам.

Принадлежность к слободе найти несложно – она указывалась в метрических книгах, ревизских сказках и исповедных ведомостях. Петр Перешивкин, например, был мещанином Екатерининской слободы – это современный район Якиманка. 

В ЦГА Москвы есть фонд №5 «Московская мещанская управа». В описи № 1 этого фонда можно найти, во-первых, алфавитные списки мещан по слободам, а во-вторых, сами слободские книги – Посемейные списки мещан.

Слободская книга содержит информацию о нескольких сотнях мещанских семей, каждой из которых присвоен свой номер. По Екатерининской слободе семь книг с номерами от 1 до 2119 (две из них – женские).

Если слободской номер семьи неизвестен, то сначала нужно заказывать дело с алфавитом слободы и искать его там. Мне повезло, если так можно выразиться, – номер Петра Перешивкина я нашел в записи о его смерти в 1908 году.

Через форму на сайте ЦГАМ я заказал страницы дела по интересовавшему меня номеру и вскоре получил два разворота из посемейного списка. Оказалось, что семья Петра не имела отдельного номера и была приписан к семье его старшего брата Сергея. Первый лист зацепил семью другого их брата Николая. Так что за 266 рублей я узнал о трех семьях Перешивкиных. 

Слободская книга содержит следующие графы:

▪️1-3 – слободской номер и номера в 9 и 10 ревизиях.

▪️4-5 – Фамилия, имя, отчество, даты рождения и смерти мужчин.

▪️6-7 – Имя, отчество, даты рождения (или возраст) жен и дочерей, даты брака, даты смерти.

▪️8 – Когда и из какого звания поступил в мещанство. 

▪️9 – Приметы.

▪️10-11 – «Какое имеет звание и чем занимается», «в каких службах находится» (увы, тут у моих пусто).

▪️12 – «Кто был под судом и чем дело кончено» (тоже пусто, но как звучит!)

▪️13 – Особые замечания (здесь отметка о переименовании жены Николая из Адольфины Розалии в Раису).

Как видите, самые интересные графы у нас оказались пустыми. Зато в графе «Приметы» у Агафьи - сведения о выданных ей паспортах и адресах проживания на момент их получения. Эти данные помогли заполнить недостающие фрагменты в картине московской географии семьи.

Но об этом — в следующий раз.

🔎 Изучу вашу родословную, как свою. Заказать исследование

Прокуратура считает, что МВД «законно и обоснованно» отказалось предоставлять мне документы о раскулаченных.

Напомню, этим летом я запросил в Информационном центре одного из уральских управлений МВД архивное дело административно высланной крестьянской семьи – предков моего заказчика. ИЦ уперся – требовал документы о подтверждении родства, которые заказчик предоставить по объективным причинам не мог, да и не должен был (архивному делу больше 90 лет). Я обратился в прокуратуру.

Главный мой аргумент прокуроры проигнорировали. В их ответе ни слова о п. 3 ст. 25 закона «Об архивном деле в Российской Федерации», согласно которому «ограничение на доступ к архивным документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, его частной жизни, а также сведения, создающие угрозу для его безопасности, устанавливается на срок 75 лет со дня создания указанных документов».

Прокуратура ссылается исключительно на закон «О персональных данных», по которому обработка персданных умерших людей возможна только с разрешения их наследников.

Правда, прокуроры подтвердили второй мой аргумент: для охраны семейной тайны МВД может (а не обязано) запрашивать документы о родстве. Но вот почему в моем конкретном случае МВД решило воспользоваться этим правом – прокуратура вслед за МВД не посчитала нужным объяснить.

Дальше можно было бы идти в суд, но большого смысла я в этом не вижу. И хотя я просил прокуратуру привлечь должностных лиц МВД к ответственности, моей целью все же было не наказать их, а получить архивные документы. Правда, как я уже писал, выяснить место высылки мы смогли и без МВД – в гражданском архиве эту информацию от нас скрывать не стали и документы о родстве не просили.

Но проблема осталась, и решать ее нужно системно: инструкцию МВД, которая позволяет ИЦ злоупотреблять правом, необходимо менять. Скоро расскажу, как я хочу попробовать это сделать.

А что скажет Генпрокуратура?

По совету друга решил продолжить переписку с прокуратурой об инструкции МВД, которая позволяет информационным центрам (ИЦ) ведомства отказывать в выдаче архивных документов репрессированных без подтверждения родства с ними.

Региональная прокуратура, как я недавно писал, встала на сторону МВД, сославшись на закон о персональных данных. Пункт 7 статьи 9 закона устанавливает, что согласие на обработку персональных данных умерших людей дают их наследники.

Однако статья 1 (пп. 2 п. 1) закона о перс. данных определяет, что данный закон не распространяется на отношения, возникающие при организации хранения, комплектования, учета и использования содержащих персональные данные документов Архивного фонда Российской Федерации.

Согласно ст. 5 закона «Об архивном деле», в состав Архивного фонда РФ входят находящиеся на территории РФ архивные документы независимо от источника их происхождения, времени и способа создания, вида носителя, форм собственности и места хранения.

Правительство РФ своим постановлением (№808 от 27.12.2006) утвердило «Перечень федеральных органов исполнительной власти и организаций, осуществляющих депозитарное хранение документов Архивного фонда Российской Федерации, находящихся в федеральной собственности». Первым номером в этом перечне стоит как раз МВД.

Таким образом, МВД должно руководствоваться не законом о персональных данных, а законом об архивном деле (ч. 3 ст. 25), который ограничивает срок хранения личной и семейной тайны 75 годами. И если Инструкция МВД противоречит этой норме закона, согласно п. 5 ст. 76 Конституции РФ, применяться должен федеральный закон, а не инструкция.

На основании всего этого я попросил Генпрокуратуру отменить решение нижестоящей прокуратуры, указать им на неверное применение норм права и обязать МВД выдать мне информацию о раскулаченных, которую я запрашивал.

А самое главное: я прошу Генпрокуратуру направить представление в адрес МВД РФ о необходимости приведения Инструкции по организации архивной работы в системе МВД РФ в соответствие с законом «Об архивном деле».

Пишу об этом так подробно и на птичьем языке на случай, если кто-то захочет последовать моему примеру (по запросу могу прислать шаблон обращения). Капля камень точит.

Как я уже писал, у меня есть еще одна идея, как поменять эту злосчастную инструкцию. Расскажу, когда все случится. Это будет существеннее «капель» наших частных жалоб.

⚡️Музей истории ГУЛАГа сообщил, что приостанавливает работу из-за выявленных Центром экспертиз «нарушений пожарной безопасности».

Желаю любимому музею поскорее возобновить работу и надеюсь на лучшее!

Музей истории ГУЛАГа — больше чем музей. Это место памяти, осмысления и важного диалога о прошлом, которое помогает нам лучше понимать настоящее. Сложно переоценить его значение для современной России и для будущих поколений, которые, я надеюсь, будут учиться здесь состраданию и уважению к исторической правде.

Дорогие сотрудники Музея, благодарю вас за ваш труд и преданность важному делу. Ваша работа по сохранению памяти невероятно ценна для всех нас. Желаю сил и стойкости в это непростое время. Мы ждем возвращения Музея и искренне поддерживаем вас!