На сердце пасмурно, поэтому, чтобы окончательно не расклеиться, пичкаю себя историями про саратовскую милицию. Освоил свежеотсканированный и вполне себе приличный сборник «02 слушает…», четвертый том очерков из региональной серии; первоначально ее, видимо, хотели назвать «Оперативная группа — на выезд!», но для последних двух выпусков подобрали другие, впрочем, тоже не очень оригинальные названия — «Следствие закончено» и собственно «02…»

Основные авторы серии — Гольдман, Котин, Никифоров, Исхизов — присутствуют во всех четырех книгах, а в третьей и четвертой к ним еще несколько присоединяются. Интересно будет попробовать проследить эволюции стилей этого квартета, хоть он и более-менее общий, сглаженно-публицистический. Местами проскальзывают протокольные обороты, но вообще очерки написаны живо, неуныло и про разное: экономические преступления, портрет молодого гаишника, убийства всевозможные, воровство.

Глаз цепляется, разумеется, за уже замеченные в жанре тенденции — например, за антиромантизм: «Романтика их работы была, образно говоря, романтикой соленого пота, перемешанной с неизбежной прозой»; «Был, верно, один случай, но, как говорится, не для кино. Обычное дело…» Еще цитата пространнее:
«— …если честно, <…> ждете вы от меня услышать снова о погонях, схватках, стрельбе?
— Конечно. Вы же в уголовном розыске потом...
— Без малого тридцать лет. С пятьдесят шестого.
— Ну вот. Разве мало было острых ситуаций? Тем более когда работали старшим инспектором по особо важным делам областного управления. Наверное, и оружие не раз приходилось применять?
<…>
— Представьте себе, ни одного раза. Зачем? [Дальше идет рассказ о будничной работе и удачном стечении обстоятельств] Ну, и где здесь романтика?»

Сразу несколько авторов задают сакраментальный вопрос: «Откуда вообще берутся преступления?» — и решают их неодинаково. Думаю, в этом сказывается исторический момент: книга вышла в 86-м, Перестройка уже пошла, и объяснения предыдущих десятилетий (вред из-за рубежа, недостаток общественного воспитания) нуждались в нюансировке. К примеру, автор Серов прямо заводит модный в те времена разговор о забвении «духовных ценностей»; другой, Никифоров, хотя и тщится узнать, «что же это такое — зло "в наиболее концентрированном виде"», но от прямого ответа уклоняется. Впрочем, другие очеркисты не теряют надежды в скорой окончательной победе над преступностью, дайте только подтянуться по части (само)проверки:
«— Как вы считаете, что все-таки лежит в основе этих хищений? Что делает их возможными?
— <…> Социальную сторону мы, естественно, исключаем. Здесь почвы для хищений нет. <…> При четком, хорошем, постоянном учете материальных ценностей, всего, понимаете, всего, до копейки, при квалифицированном и строгом контроле хищений социалистической собственности быть не может».

(Еще одна примета времени — ссылка на «маньяков», то есть серийных убийц, насильников. В более ранних советских источниках не встречал.)

Интересно, что в очерке «Осенью сорок седьмого» милиция борется не просто с вооруженными бандитами, но и, тем самым, со зловещими слухами, с городским фольклором:
«В городе снова заговорили о "Черной кошке". Работники органов внутренних дел совершенно точно знали, что "Черная кошка" — это вымышленная бандитская организация, существующая лишь в воображении некоторых граждан. Однако разъяснительная работа помогала мало. Доказать мифичность преступной организации под наименованием "Черная кошка" предстояло прежде всего путем недопущения опасных преступлений и полного разоблачения преступников, совершивших нападения на граждан и их квартиры».

(К слову, аж два автора ссылаются на «Место встречи изменить нельзя», по разным поводам. Настолько хитовая лента, что даже в трукрайме без нее никуда.)

«Мелкобуржуазная стихия порождает внутри рабочего движения постоянное стремление приспособиться к буржуазии, растворяя революционность в оппортунистических компромиссах. Эта стихия проявляется в преклонении перед стихийностью, в непонимании того, что социалистическое сознание должно вноситься в рабочий класс извне. Без такой сознательной борьбы против буржуазного влияния, рабочее движение неминуемо вырождается в тред-юнионизм — защиту узких интересов отдельных групп рабочих, забывающих об общей задаче свержения капитализма».

Ленин В.И.
"Что делать?" (1902). — Глава II: "Стихийность масс и сознательность социал-демократии" .

Улица Ленина, Симферополь