Обвал рубля происходит не только к валютам основных торговых партнеров и резервным валютам, но и к валютам стран СНГ.
Киргизский сом вырос к рублю на 27% относительно среднего курса в 2021, узбекский сум вырос на 20% относительно рубля, а таджикский сомони на 35% вырос к рублю в сравнении со средним курсом в 2021.
Казалось бы, причем здесь Таджикистан, Узбекистан и Киргизия? Практически все мигранты из стран СНГ и свыше 85% в структуре трудовых мигрантов в России составляют выходцы из Таджикистана, Узбекистана и Киргизии.
Общая численность мигрантов около 3.5 млн человек, которые заняты в строительстве, оптовой и розничной торговле, логистике, складской деятельности, в транспорте и других отраслях преимущественно сферы услуг. Реальное количество мигрантов и их динамику оценить сложно из-за закрытой статистики по этому направлению и высокой доли теневой занятости.
Единственный мотив работать в России – рабочие места и дифференциал оплаты труда, достаточный, чтобы перечислять деньги домой. Экономика Таджикистана и Киргизии критически зависит от денежных переводов (свыше ¼ ВВП), подавляющая часть которых поступает из России.
Оценочный объем переводов из России (наличность плюс система денежных переводов) в Таджикистан и Киргизию составляет около 8 млрд долл в год.
Коллапс рубля делает невыгодным работу в Россию для мигрантов, т.к. сокращается свободный буфер, который может быть отправлен домой в сравнении с зарплатой в Центральной Азии.
Другой вопрос, что в Киргизии и Таджикистане просто работы может не быть для миллионов мигрантов, которые сейчас работают в России.
Сейчас средняя зарплата в России подбирается к 700 долларам (при курсе под 100 руб за долл), даже несмотря на 30% рост по номиналу в рублях с начала СВО.
Средняя зарплата в Казахстане 750-780 долл, в Белоруссии 660-700 долл, в Грузии 630-670 долл, в Армении 650-680 долл, в Азербайджане 530-550 долл, в Узбекистана около 340-360 долл, в Таджикистане 180-220 долл, в Киргизии – 340-370. Данные по з/п весьма приблизительные из-за низкого качества статистики в странах СНГ.
То, сколько сейчас получают трудовые мигранты в России (250-450 долл) отсекает значительный миграционный потенциал в будущем и ограничивает пребывание существующих мигрантов. Зарплата минус расходы на существование фактически обнуляет свободный буфер, который может переводиться домой.
Какие варианты? Поднимать зарплаты мигрантам, доводя их до коренных жителей России, но это повлечет за собой усиление инфляционного фона. Второй вариант, если национальная валюта стран СНГ будет девальвироваться в темпах рубля, но пока стоят, как скала, один только рубль пробивает одно дно за другим без остановки.
С другой стороны, зависимость от России стран Центральной Азии в перспективе двух лет может вынудить девальвировать нацвалюту Киргизии и Таджикистана, как минимум (нечто подобное было в 2016-2017, хотя рубль все равно сильнее девальвировался).
Сейчас рубль рухнул к киргизскому сому до исторического минимума (без учета локального выброса в марте 2022), что очевидно будет очень злить мигрантов в России.
Пандемия надломила миграционный поток, СВО не добавило энтузиазма, хотя из Таджикистана заманивают российским гражданством. Теперь и коллапс рубля тотально дезориентирует мигрантов.
100 рублей за доллар очевидно вынудит часть мигрантов уехать из России и не привлечет новых, что обострит кадровый голод в России.
Обвал рубля происходит не только к валютам основных торговых партнеров и резервным валютам, но и к валютам стран СНГ.
Киргизский сом вырос к рублю на 27% относительно среднего курса в 2021, узбекский сум вырос на 20% относительно рубля, а таджикский сомони на 35% вырос к рублю в сравнении со средним курсом в 2021.
Казалось бы, причем здесь Таджикистан, Узбекистан и Киргизия? Практически все мигранты из стран СНГ и свыше 85% в структуре трудовых мигрантов в России составляют выходцы из Таджикистана, Узбекистана и Киргизии.
Общая численность мигрантов около 3.5 млн человек, которые заняты в строительстве, оптовой и розничной торговле, логистике, складской деятельности, в транспорте и других отраслях преимущественно сферы услуг. Реальное количество мигрантов и их динамику оценить сложно из-за закрытой статистики по этому направлению и высокой доли теневой занятости.
Единственный мотив работать в России – рабочие места и дифференциал оплаты труда, достаточный, чтобы перечислять деньги домой. Экономика Таджикистана и Киргизии критически зависит от денежных переводов (свыше ¼ ВВП), подавляющая часть которых поступает из России.
Оценочный объем переводов из России (наличность плюс система денежных переводов) в Таджикистан и Киргизию составляет около 8 млрд долл в год.
Коллапс рубля делает невыгодным работу в Россию для мигрантов, т.к. сокращается свободный буфер, который может быть отправлен домой в сравнении с зарплатой в Центральной Азии.
Другой вопрос, что в Киргизии и Таджикистане просто работы может не быть для миллионов мигрантов, которые сейчас работают в России.
Сейчас средняя зарплата в России подбирается к 700 долларам (при курсе под 100 руб за долл), даже несмотря на 30% рост по номиналу в рублях с начала СВО.
Средняя зарплата в Казахстане 750-780 долл, в Белоруссии 660-700 долл, в Грузии 630-670 долл, в Армении 650-680 долл, в Азербайджане 530-550 долл, в Узбекистана около 340-360 долл, в Таджикистане 180-220 долл, в Киргизии – 340-370. Данные по з/п весьма приблизительные из-за низкого качества статистики в странах СНГ.
То, сколько сейчас получают трудовые мигранты в России (250-450 долл) отсекает значительный миграционный потенциал в будущем и ограничивает пребывание существующих мигрантов. Зарплата минус расходы на существование фактически обнуляет свободный буфер, который может переводиться домой.
Какие варианты? Поднимать зарплаты мигрантам, доводя их до коренных жителей России, но это повлечет за собой усиление инфляционного фона. Второй вариант, если национальная валюта стран СНГ будет девальвироваться в темпах рубля, но пока стоят, как скала, один только рубль пробивает одно дно за другим без остановки.
С другой стороны, зависимость от России стран Центральной Азии в перспективе двух лет может вынудить девальвировать нацвалюту Киргизии и Таджикистана, как минимум (нечто подобное было в 2016-2017, хотя рубль все равно сильнее девальвировался).
Сейчас рубль рухнул к киргизскому сому до исторического минимума (без учета локального выброса в марте 2022), что очевидно будет очень злить мигрантов в России.
Пандемия надломила миграционный поток, СВО не добавило энтузиазма, хотя из Таджикистана заманивают российским гражданством. Теперь и коллапс рубля тотально дезориентирует мигрантов.
100 рублей за доллар очевидно вынудит часть мигрантов уехать из России и не привлечет новых, что обострит кадровый голод в России.
BY Неудаща
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
