БАЛЛАДА О ВЕТЕРАНЕ

В нашей глуши
зиму не обойдешь.
Сделаешь пару шагов
и утонешь в снегу.
Только площадка,
где высится военкомат,
крепко утоптана
лучшими из парней.

Не собирался.
Домашние выели плешь.
Дескать, сходи получи
ветеранку, старик.
Будет прибыток тебе
на карманные нужды –
лишнее курево и
бесплатный проезд.

Богом придумано
многое, будто шутя.
Снег и дорога,
война и зимующий мир.
Солнце глядится в окно,
наглядеться не может.
Выключить солнце
и спать бы,
да кто тебе даст.

Нехотя встал и пошел,
и пошел, и пошел.
Долго скворчало в груди
неуютное что-то,
будто старик воевал
за карманные нужды –
лишнее курево и
за бесплатный проезд.

С тем и пришел,
потоптался у плотных дверей,
внутрь не протиснуться,
яблоку негде упасть,
и воротился домой,
как известно, ни с чем
солнцу подставить
до мозга проетую плешь.

Долго ли коротко
снова отправили в путь
снежную замять рыхлить,
чтобы корочку взять.
С духом собрался
протиснулся, чуть постоял
и воротился домой,
как известно, ни с чем.

Третьего раза не будет
он думал, смеясь,
ешьте меня,
не пойду никуда никогда.
Только собрали опять
уговором «сходи ж...»
Он помолился и выдал:
«Ну, ладно, схожу ж...»

Солнце дымилось
блиндажной свечой,
снег поднимался,
что накипь.
Военкомат
был набит под завязку
лучшими из парней.

Ближе к победе,
ни шагу назад,
брал не такое да только
как-то неловко: «Простите, куда
за ветеранкой пройти?»

Трижды неловко,
четырежды, но
дёрнул же Бог спросить,
и расступились,
как реки и горы,
призывники:

«Дайте дорогу,
идет ветеран!»
«Эй, пучеглазый,
в сторонку!
Здесь ветеран!»
«Ветерана вперед!»
«Первым
пойдет
ветеран!»

«Парни,
спасибо...
С такими
как вы
жить,
подбоченясь,
не стыдно.
Рады
домашние
будут
и мне
лишнее
курево
будет...»

В нашей глуши
зиму не обойдешь,
да и зачем обходить,
когда можно прямо.
Если утонешь в снегу,
вытащат, и к тому же
скоро весна и, значит,
что лето близко.

2024 г.

***

the best often die by their own hand
just to get away,
and those left behind
can never quite understand
why anybody
would ever want to
get away
from
them
Чарльз Буковски

Мы стояли на крыше дома,
в котором он жил с матерью
на последнем этаже.
Я крепко держал его за руку
и говорил о величии неба,
уходящего на закат.

Люк на крышу не закрывался.
Дети любят исследовать
опасные места.
Решил, будет лучше,
если исследование пройдет
под моим присмотром.

До того дня страха высоты
не было у меня.
Такого чувства, как страх,
не испытывал никогда.
Ни по какому поводу.
Страх высоты был первым.

Мы стояли на крыше дома
и говорили о величии неба,
о легкости облаков,
напоминающих
тельца младенчиков.
Такие же округлые, розовые.
Говорили о высоком, о сильном,
о чистом, о настоящем.
Моя рука всё крепче и крепче
сжимала его руку.

Оторвал взгляд от сбрызгнутого
клюквенным соком солнца,
посмотрел на него.
Щеки мальчика покраснели,
глаза набухли.
Больно крепко держал его.

Страх высоты сроднился
со страхом отпустить ребёнка.
Но я не мог делать ему больно,
удерживая, потому сказал:
«Хорошего понемножку,
пойдем к маме...»

С того дня страх высоты
не оставлял меня.
Жил на преодолении.
Доходило до смешного.
Покупая квартиру,
выбирал повыше,
чтобы привыкнуть.
Так и не смог.

Я всё еще работаю над собой.
По вечерам выхожу на балкон
и высматриваю облако,
похожее на моего мальчика.
Мне хочется взять его за руку,
но я не могу делать ему больно.

2024 г.

Там заказ поступил, покачать нашу братию. Заказ за деньги. За деньги - да, вот и качает.

Чтобы хейтить человека, доказательства не нужны. Достаточно обвинений. Только надо всегда помнить, что расплата неминуема.

Сегодня ты соврал, оболгал, затравил, а завтра ты присел далеко и надолго. Кровавый режим, фигли.

Сказал, что награждён медалью "За храбрость" и люди начали меня поздравлять вместо того, чтобы благодарить за службу. Разность мышления. Служение - это великая честь, а не успешно проделанная работа. Спокойной ночи.

Я с бабами не воюю. Не надо собирать всю грязь с просторов интернета и показывать мне. Каждый пусть сам с собой разбирается. Со своей совестью в том числе.

В России решили бороться с деструктивной детской литературой

Мнение детской писательницы Ирины ЛИСОВОЙ (Санкт-Петербург):

« Уже несколько недель обсуждается инициатива председателя совета по детской книге Союза писателей России Николая Нилова. Эксперты совета по детской литературе провели исследование и выяснили, что из 930 изданных в России современных произведений две трети формируют в сознании ребенка «негативные установки».

Первое, конечно, что мне хочется спросить у экспертов — где они были раньше? Когда книги с этими самыми установками активно печатались, пиарились, в том числе и на федеральных каналах и, конечно, получали премии. Причем, речь сейчас не только о книгах переводных, которые издавались в России на гранты. Но и об отечественных, которые быстро и ловко кроились по зарубежным лекалам. А авторы их сетовали, что не на кого им было опереться, как будто великой русской и советской литературы для них не существовало (а так оно и было, все отечественное в этой среде отрицается), но благо пришли авторы модные, современные, западные и теперь, дескать, у писателей для детей есть у кого поучиться. И ведь учились, печаталась, получали иностранные премии. Значит — учились хорошо. Молодцы.

Второй вопрос — это собственно говоря — и что теперь? Авторы инициативы говорят — надо выработать критерии? Простите, а для чего и для кого? И самое главное, кто будет эти критерии вырабатывать?

Несколько лет назад детский омбудсмен Анна Кузнецова уже предъявляла список из 16 произведений для детей, которые "страшно показывать даже взрослым". В итоге оказалось, что это список с одного популярного форума приколов. И в нем оказались и стихи Михалкова, и сказка из фольклорного сборника, которую детям никто и не думал давать читать. Сборник то для взрослых, ученых-филологов.

Мы сейчас хотим повторения такой же истории?

Нет, в списке экспертов союза есть, конечно, книги, которые я бы и сама не дала читать детям. Но эти книги уже увидели свет. Они продаются везде, давно, ходят в интернете и даже заняли свои места на полках библиотек. Какой механизм предлагают уважаемые эксперты здесь? Запрещать? Не пущать — так уже все вышло и все работает.

На фоне такой негативной шумихи, отмечу, мы сейчас можем потерять ряд родителей, которые и к хорошим современным книгам не подойдут. Потому что в итоге все услышали одно: «современные детские книги плохие». А это не так. Есть у нас в стране много замечательных авторов.

А тонкая, как книжная страница, грань между суровой цензурой и заботливым наставничеством, на мой взгляд, сейчас может быть только одна. Я о ней повторяю постоянно — возрождение института критики детской литературы. Потому что именно критика, а не мамские и блогерские отзывы, способны хоть как-то регулировать ситуацию в современной детской литературе. Именно вдумчивый диалог, а не запреты, лекала и какие-то критерии».

"Снег" Дмитрия Филиппова сегодня услышала впервые. Пронзительное стихотворение. Тихое, простое, чистое.

***

Сегодня снег, а значит, выходной,
И спят в коробке дроны-камикадзе.
И значит враг останется живой,
Успеет написать письмо домой
С коротким и безрадостным рассказом

О том, что с неба валит мокрый снег
И засыпает тропы и траншеи.
И пишет, пишет бедный человек,
О том, что жуткий двадцать первый век
Обвился синим скотчем вокруг шеи.

А завтра с первым солнечным лучом
Проснутся птицы после снежной ночи.
И полетят на запад. А потом
Найдут блиндаж, где человек с письмом
К себе их манит ярко-синим скотчем.

И человек, скорей всего, умрёт.
Умрёт письмо в изношенной разгрузке.
Всё будет так, а не наоборот.
И всё же... Пусть подольше снег идёт.
Пушистый, мягкий, милосердный, русский.

Пока к статусу западных партнеров пристраиваются жители интернет-песочниц, реальный тыл делает реальные дела.

Саша Пелевин - боец. Ни о какой ошибке речи быть не может.

Как получается, так получается. Есть шум, значит, на верном пути. Только никчемных людей враг не замечает.

Всегда найдётся кучка сетевых отморозков, которая за копеечку под видом борьбы за справедливость вывернет наизнанку действительность, желая переписать Историю на свой лад.

И если после каждого мелкого загона со стороны сетевых троллей опускать руки, то и начинать жить не надо было.

Только вперёд, парни.

О Премии "СЛОВО". Подборки в номинации "Молодой автор. Поэзия" мне понравились больше подборок в номинации "Мастер. Поэзия". Вывода не делаю. Всего лишь констатирую.

Когда в декабре 22 года мой взвод добровольцев оказался на лбс в летних камуфляжах, в резиновых сапогах и без аптечек, впрочем, даже без оружия и брони, но это отдельная история, "Смертельная русская речь" во главе с Долгаревой, Пелевиным, Тепловой и конечно же великим пират-пиратищем Штапичем буквально через неделю после того, как узнали о произошедшем, привезли нам тёплую одежду, зимние берцы, полностью укомплектованные аптечки да и кучу всего по мелочи. И на штурмы взвод ходил уже в новой обуви. Да, броники и автоматы нам подвезли уже другие большииииие люди из МО, но одежда и обувь была от русских людей, которые собирались вокруг "Смертельной русской речи". Что такое обувь для солдата объяснять не буду. Не буду объяснять разницу между резиновыми сапогами и зимними берцами. И говорить о том, что солдат без хорошей обуви - это мёртвый солдат - тоже не буду. Про аптечки и теплую одежду даже не заикнусь.

Я не знаю, где в двадцать втором году были те люди, которые ругают сейчас Пелевина, Долгареву и других героев "Смертельной русской речи". Вполне может быть, что они помогали другим подразделениям и работали с тылом, поддерживая нашу армию, если уж не материально, то морально. А может быть они сами бегали с автоматами в соседней от меня лесополке, пили из луж и растягивали на неделю ломтик сушёной конины на всю боевую группу. Вполне может быть. Но что-то мне кажется, не было такого. Зато есть такое, о чем пишет Игорь Караулов.

Мне кажется, если уж хочется подобрать словосочетание с прилагательным "донецкий", то надо говорить не "текст", а "школа". Есть уральская школа, питерская, московская, заозерская, лионозовская.

Деление, скорее, формальное. В основном, по литературным объединениям "по месту жительства" и по малой родине значимых (в общем литературном контексте) авторов со своим голосом, у которых появлялось огромное количество подражателей.

Когда произносится "донецкий текст", то в голове образованного человека возникают ассоциации со сленгом, жаргоном, диалектом (полудиалектом), говором и пр., то есть, особенность речи связанная в основном по профессиональному, социальному или территориальному признаку.

Но в нашем случае в понятие "донецкий текст" пытаются запихнуть тему десятилетнего противостояния русских людей наследникам жидобандеровщины.

К слову сказать, само слово "жидобандеровцы" появилось далеко не в 2014 году, как многие думают. Оно из наследия второй мировой и означает евреев, которые прислуживали нацистам. Широкое (газетное) распространение получило в 60-70х годах прошлого столетия.

Но вернёмся к "донецкому тексту". На мой взгляд, это словосочетание говорит об особенностях речи. "Донецкая школа" - о привязанности к территории, то есть, особенность речи может быть разной, но название концентрируется вокруг территории (а при масштабировании на большую историю, то вокруг события происходящего на определённой территории) и воспринимается уже как особенность смыслов.

Последнее, довеском о литературоведческих названиях. Зет-литература - это, по сути, современное вульгаризированное название "патриотической литературы". Оно имеет отношение и к донецкому тексту, и к донецкой школе, но больше опосредованное (косвенное). Туда входят тексты разных эпох. От "Слово о полку Игореве" до "Главных слов" Игоря Караулова.

Андрей Витальевич предлагает принцип очеловечивания нейростихов. Если говорить, что имитация человеческой речи - это первый шаг к очеловечиванию.
:)

Говорящего попугая можно считать праотцом искусственного интеллекта. Он ещё в Древнем Риме имитировал человеческую речь и даже по-интеллигентному рефлексировал что-то вроде: "Попка-дуррак! Попка-дурррак!" Правда, стать настоящим интеллигентным поэтом ему так и не удалось.
:)

Провели сегодня с коллегами рабочее совещание по вопросу качества литературы для детей.
Сама в качестве мамы пятилетнего ребенка периодически сталкиваюсь с детскими книжками, от которых дочку хочется держать подальше. Проблема существует, это не требует доказательств.
Есть, однако, и другая аксиома: всё, что связано с детьми, не должно, не может, не имеет права становиться предметом спекуляций, передергиваний, утрирования, гешефтмахерства, уж извините.
Слишком болезненно такие вещи воспринимаются обществом, до чрезвычайности остро реагируем на них все мы -- родители, дедушки, бабушки.
Верифицированные источники, прозрачная профессиональная экспертиза, репрезентативные исследования, использование существующих (отнюдь не малочисленных) возможностей по закону влиять на содержимое полок в библиотеках и книжных магазинах -- путь к качественной детской книге начинается отсюда.
Далее: возрождение института редактуры, системная поддержка начинающих авторов, списки рекомендованной литературы -- своеобразный "знак качества" от профессионального и родительского сообщества.
Предложений сегодня прозвучало много, а разговор только начинается. Коллеги планируют продолжать его в ближайшее время на различных площадках. Совет при Президенте РФ по реализации госполитики в сфере поддержки русского языка и языков народов России готов принимать в этой работе самое активное участие.

Мы просто Родину любим, и на этом считаю для себя вопрос закрытым.