Последний рассказ я закончила год назад на курсах WLAG. Он был про юность в маленьком посёлке, про первую любовь и мечты о семье с военным. Про переезд в Москву по олимпиаде МГУ, про то, как я познакомилась с искусствоведом-интеллектуалом, как мы полюбили друг друга и переехали в Чехию. В общем-то это была история про бегство от безысходности.
Этот рассказ я писала 2 месяца. Идея появилась во время мобилизации, когда в Москве на адрес бойфренда пришла повестка. В тот день мы праздновали 5 лет вместе на чешском курорте и радовались, что уже давно не живем в Росси. Финальная читка была под конец декабря, когда с бойфрендом мы расстались.
Рассказ было тяжело обсуждать с другими писательницами. Потому что хэппи-энда в виде любви на всю жизнь не получилось. После воркшопа я стала перебирать другие тексты, написанные за пять лет с Д. — и поняла, что все они о нем. Это были смешные истории про наши отношения или рассказы про прошлое — с неизменным хэппи-эндом в виде знакомства с бывшим.
Мне стало интересно: о чем я писала до знакомства с Д.? Я стала перечитывать ещё более старые тексты. И в основном они были про любовные приключения и переживания.
«Здорово я построила свою идентичность на мужчинах. Ну и как я могу называть себя феминисткой?» — подумала я. Перечитывая эти тексты, я кринжевала от юмора в духе журнала Космополитан и от того, что я — на минуточку, исследовательница женского письма — повторяю везде патриархальный нарратив о том, как героиня проходит кучу испытаний, а потом встречает любовь всей жизни, и ее история заканчивается.
На той декабрьской читке одна писательница сказала мне, что в тексте мало рефлексии: «Мы не знаем, что думает и чувствует героиня. Она только транслирует мнения людей, которые ее окружают: "мама говорит", "Д. считает"...».
Тогда я поняла: до чего же я боюсь показаться глупой. Даже не так. Я боюсь, что другие узнают о моей глупости. Поэтому я не рефлексирую, а повторяю чужие слова. Поэтому я ощущаю свою ценность, когда я рядом с мужчиной.
В дневнике я тогда написала:
«Женщину учат, что ее ценность — в любви. Учат идентифицировать себя через отношения. Успешная женщина — женщина с мужчиной. Гендерная социализация научила меня, что сама по себя я — глупая и неинтересная. Я выбираю быть веселой девчонкой, окружённой мужчинами, и смешно об этом рассказывать. Чтобы людям казалось, что я интересная. Я интересная, если я нравлюсь мужчинам. Если я получаю их одобрение. А сама по себе я скучная».
Сейчас, спустя год, я не хочу все валить на гендерную социализацию: люди вне зависимости от пола боятся казаться неумными и неинтересными и могут терять идентичность в отношениях. Но отождествление себя с партнером и семьей, ощущение себя через оценку окружающих, ощущение себя как объекта рядом с другими — свойственно в первую очередь женщине. Я много писала об этом в академических работах, но не особо задумывалась, как это работает в моей истории. Может, и задумывалась, но тогда все устраивало.
Когда мы начали встречаться с бывшим, я все восхищалась, какой он умный. Мне казалось, что если я с ним — то все будут думать, что и я умная. Д. часто говорил: «ты такая молчаливая, иногда сложно понять, о чем ты думаешь». А мне часто было стыдно выражать своё мнение: вдруг Д. поймёт, что я глупая. За пять лет отношений моя молчаливость и замкнутость только усилились. Зато я всегда умела наблюдать, повторять чужие слова, отражать других, рассказывать истории про отношения с другими — в этом, казалось мне, моя сила.
В прошлом декабре я написала в дневнике, что уже никогда не буду идеализировать мужчин и отношения с ними. Что я больше ничего не буду писать о мужчинах — это предложение я потом зачеркнула и написала: «Хочу о них писать, но не восторженно, хочу рефлексировать». Я тогда злилась на бывшего.
Ещё я написала, что хочу уважать свои мысли и чувства и не стыдиться их. Стать для себя центром своего мира, а не тенью других. Найти себя, свои ценности и голос.
Много всего произошло и изменилось за год. Может, ещё расскажу об этом.
Последний рассказ я закончила год назад на курсах WLAG. Он был про юность в маленьком посёлке, про первую любовь и мечты о семье с военным. Про переезд в Москву по олимпиаде МГУ, про то, как я познакомилась с искусствоведом-интеллектуалом, как мы полюбили друг друга и переехали в Чехию. В общем-то это была история про бегство от безысходности.
Этот рассказ я писала 2 месяца. Идея появилась во время мобилизации, когда в Москве на адрес бойфренда пришла повестка. В тот день мы праздновали 5 лет вместе на чешском курорте и радовались, что уже давно не живем в Росси. Финальная читка была под конец декабря, когда с бойфрендом мы расстались.
Рассказ было тяжело обсуждать с другими писательницами. Потому что хэппи-энда в виде любви на всю жизнь не получилось. После воркшопа я стала перебирать другие тексты, написанные за пять лет с Д. — и поняла, что все они о нем. Это были смешные истории про наши отношения или рассказы про прошлое — с неизменным хэппи-эндом в виде знакомства с бывшим.
Мне стало интересно: о чем я писала до знакомства с Д.? Я стала перечитывать ещё более старые тексты. И в основном они были про любовные приключения и переживания.
«Здорово я построила свою идентичность на мужчинах. Ну и как я могу называть себя феминисткой?» — подумала я. Перечитывая эти тексты, я кринжевала от юмора в духе журнала Космополитан и от того, что я — на минуточку, исследовательница женского письма — повторяю везде патриархальный нарратив о том, как героиня проходит кучу испытаний, а потом встречает любовь всей жизни, и ее история заканчивается.
На той декабрьской читке одна писательница сказала мне, что в тексте мало рефлексии: «Мы не знаем, что думает и чувствует героиня. Она только транслирует мнения людей, которые ее окружают: "мама говорит", "Д. считает"...».
Тогда я поняла: до чего же я боюсь показаться глупой. Даже не так. Я боюсь, что другие узнают о моей глупости. Поэтому я не рефлексирую, а повторяю чужие слова. Поэтому я ощущаю свою ценность, когда я рядом с мужчиной.
В дневнике я тогда написала:
«Женщину учат, что ее ценность — в любви. Учат идентифицировать себя через отношения. Успешная женщина — женщина с мужчиной. Гендерная социализация научила меня, что сама по себя я — глупая и неинтересная. Я выбираю быть веселой девчонкой, окружённой мужчинами, и смешно об этом рассказывать. Чтобы людям казалось, что я интересная. Я интересная, если я нравлюсь мужчинам. Если я получаю их одобрение. А сама по себе я скучная».
Сейчас, спустя год, я не хочу все валить на гендерную социализацию: люди вне зависимости от пола боятся казаться неумными и неинтересными и могут терять идентичность в отношениях. Но отождествление себя с партнером и семьей, ощущение себя через оценку окружающих, ощущение себя как объекта рядом с другими — свойственно в первую очередь женщине. Я много писала об этом в академических работах, но не особо задумывалась, как это работает в моей истории. Может, и задумывалась, но тогда все устраивало.
Когда мы начали встречаться с бывшим, я все восхищалась, какой он умный. Мне казалось, что если я с ним — то все будут думать, что и я умная. Д. часто говорил: «ты такая молчаливая, иногда сложно понять, о чем ты думаешь». А мне часто было стыдно выражать своё мнение: вдруг Д. поймёт, что я глупая. За пять лет отношений моя молчаливость и замкнутость только усилились. Зато я всегда умела наблюдать, повторять чужие слова, отражать других, рассказывать истории про отношения с другими — в этом, казалось мне, моя сила.
В прошлом декабре я написала в дневнике, что уже никогда не буду идеализировать мужчин и отношения с ними. Что я больше ничего не буду писать о мужчинах — это предложение я потом зачеркнула и написала: «Хочу о них писать, но не восторженно, хочу рефлексировать». Я тогда злилась на бывшего.
Ещё я написала, что хочу уважать свои мысли и чувства и не стыдиться их. Стать для себя центром своего мира, а не тенью других. Найти себя, свои ценности и голос.
Много всего произошло и изменилось за год. Может, ещё расскажу об этом.
BY дневник авторки 👩🏼💻
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Anastasia Vlasova/Getty Images Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media.
from us
