Google удалила из своих принципов запрет на использование ИИ в военных целях, и это решение следует рассматривать как показатель готовности к борьбе за лидерство в сфере. После возвращения Дональда Трампа в Белый дом и снятия ограничений на разработку ИИ, компания адаптируется к новой политической реальности, где больше всего ценятся прагматики.
Искусственный интеллект становится ключевым инструментом в военной сфере, кибербезопасности и разведке, а монополия на эти технологии может определять баланс сил в будущем. Игнорировать этот тренд означало бы потерять не только конкурентные позиции, но и доступ к крупным правительственным контрактам. А кто ж откажется от денег, особенно если они идут в комплекте с влиянием?
Официальное заявление компании, в котором говорится о «демократиях, которые должны лидировать в развитии ИИ» как всегда чуть лицемерно, но весьма очевидно обнажает мотивы компании. Это не просто шаг в сторону прагматичного бизнеса — это расчетливая адаптация к реалиям, где крупнейшие IT-корпорации будут важнейшими игроками в вопросах национальной безопасности. Google давно сотрудничает с Пентагоном и другими правительственными структурами, и текущее изменение принципов лишь официально закрепляет направление, которое компания уже избрала. Вопрос лишь в том, насколько глубоко Google готова зайти в эту сферу и чьи технологии в итоге окажутся на передовой.
Google удалила из своих принципов запрет на использование ИИ в военных целях, и это решение следует рассматривать как показатель готовности к борьбе за лидерство в сфере. После возвращения Дональда Трампа в Белый дом и снятия ограничений на разработку ИИ, компания адаптируется к новой политической реальности, где больше всего ценятся прагматики.
Искусственный интеллект становится ключевым инструментом в военной сфере, кибербезопасности и разведке, а монополия на эти технологии может определять баланс сил в будущем. Игнорировать этот тренд означало бы потерять не только конкурентные позиции, но и доступ к крупным правительственным контрактам. А кто ж откажется от денег, особенно если они идут в комплекте с влиянием?
Официальное заявление компании, в котором говорится о «демократиях, которые должны лидировать в развитии ИИ» как всегда чуть лицемерно, но весьма очевидно обнажает мотивы компании. Это не просто шаг в сторону прагматичного бизнеса — это расчетливая адаптация к реалиям, где крупнейшие IT-корпорации будут важнейшими игроками в вопросах национальной безопасности. Google давно сотрудничает с Пентагоном и другими правительственными структурами, и текущее изменение принципов лишь официально закрепляет направление, которое компания уже избрала. Вопрос лишь в том, насколько глубоко Google готова зайти в эту сферу и чьи технологии в итоге окажутся на передовой.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. READ MORE
from us
