Экономика России после начала СВО

ВВП России вырос на 5.26% по состоянию на 3кв24 в сравнении с 4кв21 с устранением сезонного эффекта, что сопоставимо с трендом 2017-2019 (около 0.5% среднеквартального роста) с учетом компенсации обвала экономики в первой половине 2022.

Импульс роста был утрачен в 1кв24, уже во втором квартале замедление примерно вдвое относительно посткризисных темпов восстановления и динамика, близкая к рецессии в 3кв24, если оценивать по валовой добавленной стоимости секторов российской экономики.

Тем не менее, важно понять накопленный рост за 2.5 года конфликта и санкций, т.к динамика по секторам сильно различается, а драйверы роста оперативно меняются и чтобы свести все к «единому знаменателю», лучшим решением будет сравнение с докризисным 4кв21.

Валовая добавленная стоимость секторов экономики выросла на 5.47% (3кв24 к 4кв21).

Какой сектор обеспечил положительный вклад в экономическую динамику (3кв24 к 4кв21)?

• Обрабатывающие производства – 1.6 п.п в общем росте всей экономики на 5.47%;
• Государственное управление и обеспечение военной безопасности – 1.46 п.п;
• Деятельность финансовая и страховая – 1.38 п.п;
• Строительство – 0.7 п.п;
• Деятельность в области информации и связи – 0.64 п.п;
• Деятельность профессиональная, научная и техническая – 0.44 п.п;
• Транспортировка и хранение – 0.24 п.п;
• Деятельность гостиниц и предприятий общественного питания – 0.22 п.п;
• Деятельность административная и сопутствующие дополнительные услуги – 0.22 п.п, а остальные незначительный вклад.

Сколько всего растущих секторов и отраслей российской экономики? Учитывая размер и емкость, всего 62.2% российской экономики показывают положительную динамику (3кв24 к 4кв21).

Весь прирост экономики за 2.5 года обеспечили всего 5 секторов: обработка, госуправление, финансы, строительство и связь/ИТ.

Эти сектора формируют 37.5% российской экономики, именно они обеспечили весь рост экономики. Соответственно, 62.5% экономики находятся интегрально в нуле.

Какие сектора пострадали в наибольшей степени (сокращение добавленной стоимости)?

• Добыча полезных ископаемых – 0.65 п.п;
• Торговля оптовая и розничная – 0.53 п.п в основном за счет оптовой торговли энергоресурсами;
• Деятельность по операциям с недвижимым имуществом – 0.27 п.п;
• Деятельность в области здравоохранения и социальных услуг – 0.18 п.п;
• Коммунальные услуги и предоставление прочих услуг – 0.04 п.п.

37.8% экономики пострадали после начала конфликта, а 37.5% экономики форсируют ВВП.

Основной драйвер роста обработки – ВПК, но последние полгода фиксируется негативные настроения бизнеса в негативная оценка конъюнктуры (точнее спад ожиданий) в обработке.

В строительстве был потерян импульс роста, торговля так и не восстановилась, а перспектива негативная из-за замедления спроса. В финансах будет сокращение в 2025, хотя это один из основных драйверов роста с 2022.

Вне госсектора остается только ИТ и связь, которые могут в 2025 формировать импульс роста, видимый на макрокровне, но размер этого сектора всего 3.3% от экономики – в 10 раз меньше промышленности. 10% роста ИТ и связи сопоставимы с 1% роста промышленности.

Прогноз на 2025 по российской экономике негативный, т.к. нет факторов роста, способствующих устойчивому росту вне госсектора из-за ресурсных, трудовых, технологических и торговых ограничений, плюс будет накладываться эффект финансовых ограничений, как внешних, так и внутренних.

# Ближе к концу года, несмотря на вроде бы, снижающуюся в США инфляцию, и сокращение процентных ставок со стороны Федерального Резерва, начали довольно активно повышаться процентные ставки долговых бумаг американского Минфина и в случае продолжения такой тенденции на рынках начнутся серьезные проблемы.

Нельзя не отметить, что видимо есть причина такого поведения долгового рынка в Америке.

Иллюстрация (выше) показывает динамику (цветовая кодировка) 2 летней % ставки безубыточности инфляции, и тут очевидно есть намек на то, что инфляционные ожидания ведут себя так же, как в 1970-х годах, когда ФРС снижала ставку.

Красная часть ряда (правая) показывает 67 торговых дней в этом году с тех пор, как ФРС начал сокращать ключевую ставку, и видно, что ожидания долгового рынка по инфляции стали расти.

Красная часть ряда (левая) показывает первые 67 торговых дней с тех пор, как в 2022 году ФРС начал повышать ставки и мы видим, что инфляционные ожидания пошли на спад.
Логика тут в том, что когда есть риски по инфляции, но ФРС понижает ставки, то финансовые рынки считают, что регулятор совсем несерьезно относится к риску инфляции, и инфляционные ожидания рынков растут.
Или наоборот. Когда ФРС повышает ставки, рынки считают, что за инфляцией регулятор следит очень внимательно и ожидания инфляционные снижаются.
Все происходит ровно точно также, как это было в период бурной инфляции в 70-х гг. прошлого века, с точки зрения поведения финансовых рынков.

То есть, если долгосрочная доходность продолжит расти в 2025 г. из-за опасений "мягкого" регулятора, тогда будет немаленький шанс, что ФРС может быть вынужден снова начать повышать ставки.

Иными словами, американский регулятор окажется в ловушке в том случае, если не начнется устойчивое падение ожиданий рынков по инфляции.

Важно то, что финансовые рынки не ждут от ФРС перехода к повышению ключевой ставки в следующем году, так как принято считать, что регулятор будет слишком бояться критики от избранного президента Трампа.

Парадокс в том, что в конце концов сами рынки принудят ФРС принять жесткую денежную политику, и рынкам вовсе неинтересно, как отреагирует Трамп и компания.

Таким образом, помимо прочих факторов риска для рынков на следующий год, совсем нельзя недооценивать шанс возврата к повышению % ставок от ФРС и в случае реализации такого сценария финансовые рынки испытают шок в виде нового витка укрепления доллара и соответствующих стрессов на фондовых и товарных рынках.