Принятие вины — это маневр, который вызывает у нас тревогу, а её присутствие сигнализирует, что субъект уступил своему желанию. <...>
Диалектика закона и его нарушения состоит не только в том, что сам закон требует его нарушения, что он порождает #желание своего собственного нарушения; наше подчинение самому закону не «естественно», непосредственно, а всегда уже опосредовано вытеснением желания его нарушить. Когда мы подчиняемся закону, это является частью нашей отчаянной стратегии борьбы с нашим желанием его нарушить, поэтому чем строже мы подчиняемся закону, тем больше мы подтверждаем, что глубоко в нас самих мы поддались давлению желания предаться греху.
Поэтому чувство вины Сверх-Я верно: чем больше мы подчиняемся закону, тем больше мы виновны, потому что это подчинение суть защита от нашего греховного желания /с.
Славой Жижек, «Параллаксное видение» / The Parallax View, 2006
Принятие вины — это маневр, который вызывает у нас тревогу, а её присутствие сигнализирует, что субъект уступил своему желанию. <...>
Диалектика закона и его нарушения состоит не только в том, что сам закон требует его нарушения, что он порождает #желание своего собственного нарушения; наше подчинение самому закону не «естественно», непосредственно, а всегда уже опосредовано вытеснением желания его нарушить. Когда мы подчиняемся закону, это является частью нашей отчаянной стратегии борьбы с нашим желанием его нарушить, поэтому чем строже мы подчиняемся закону, тем больше мы подтверждаем, что глубоко в нас самих мы поддались давлению желания предаться греху.
Поэтому чувство вины Сверх-Я верно: чем больше мы подчиняемся закону, тем больше мы виновны, потому что это подчинение суть защита от нашего греховного желания /с.
Славой Жижек, «Параллаксное видение» / The Parallax View, 2006
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted.
from us
