Идеологическая основа «национального единства» сводится к тому, что «эта страна», «общество» или «наша система правления» становятся объектом благодарности за «свободы, которыми мы пользуемся». Только самые непатриотичные люди замечают, что наши свободы были предоставлены нам отнюдь не щедрым и благожелательным правительством, а были завоеваны в результате сопротивления государству в прошлом. Хартии и билли о правах не были дарами от государства, а были навязаны ему снизу.

К. Карсон

soon

Приятное. Субботнее.

Книга прибыла к автору и чудесному издателю everyday analysis.

friendly reminder

где можно приобрести книги издательства Эгалитé

Украина:
Utopia (Украина)

Москва:
Фаланстер,
Порядок слов,
Ходасевич,
Книжный в клубе,
Библиотека им. Чиполлино

Санкт-Петербург:
Все свободны,
Порядок слов,
Подписные издания

Ижевск:
Кузебай

Архангельск:
Все свои

Алматы:
Autonomous zone

Тбилиси:
Itakabooks,
Auditoria booksbar,
ODRADEK,
Bookvica

Сан-Франциско:
Globus Books

Европа:
Sabotage distro

Или напрямую у нас, написав сюда — @egalite_book_bot

Классовое неравенство не является имманентным экономической деятельности человека.

Институты государства, основанные на территориально-правовой монополии, используют силу принуждения для вмешательства в спонтанные обмены между нами, чтобы, разрушая одни связи и поощряя другие, упорядочить их для нужд самовоспроизводства. Государство распределяет привилегии тем, кто готов с помощью средств эксплуатации добиться максимальной отдачи от стратегически важных для его выживания производств. Структура привилегий и соответствующая ей классовая стратификация формирует то, что мы обычно называем экономическим режимом.

Современный капитализм определяется бюрократическим контролем модерного государства над всеми сферами социальной жизни (идеологией, распределением, образованием, производством, правом), не допускающим наличие институтов и формирований, что были бы неподотчетны ему. Предоставляя избранным доступ к монопольной финансовой системе, современные государства позволяют сделать денежные связи основным коммуникативным фактором — в противовес множественным способам самоорганизации и самообеспечения, не вписывающимся в модель финансиализации повседневности. А с помощью военно-промышленного комплекса, реализующего государственную монополию на насилие, они держат нас в страхе и подчинении, постоянно угрожая наказанием и гибелью — в форме репрессий или войн.

Обыкновенно в этот день чествуется труд, трудящиеся, каждый и каждая из нас, кто на своих плечах несет определенную ответственность за воспроизводство инфраструктур, ставших для многих обыденными и необходимыми. До сих пор ни одна революция, прославившая двадцатый век, не дала трудящимся изменить характер своего труда, освободив творческую энергию, креативность и сделав каждый узел экономики демократическим и открытым. Одна из важнейших причин этого в том, что мы до сих пор верим, будто экономика нуждается в высшем принципе и архической ориентации на упорядочивание сверху. Мы редко обращаемся к мысли, что экономика является делом коммуникативно-общественным, а не институциональным, и что от того, как мы строим обогащающие нас материально, эмоционально и социально связи зависят наши политические способности. Буквально, способности давать отпор структурированным государственным монополиям, останавливая насилие, экспансию и порабощение.

Наше время требует порвать с зависимостью, патернализмом, ожиданием господина-вождя и надеждой на один решающий политический порыв абстрактных народных масс. Утопия — это представление о хорошей жизни, которое обладает достаточной мотивационной силой, чтобы побудить нас действовать в соответствие с ней уже сегодня. В этом смысле настоящая утопия всегда прагматична. Утопия исхода, вокруг которой собираются разные представления о посткапиталистическом переходе — хорошее прагматическое начало, позволяющее снять с себя политические обязательства перед государством и не участвовать в тех структурах, что поддерживают наше состояние беспомощности.

У каждого и каждой сегодня в руках есть достаточно средств, объединив которые можно добиться минимальной автономии и вступать в контакт с другими на равных.

Если труду все-таки суждено стать свободным, нам придется учиться доверять друг другу, брать взаимную ответственность и достигать стратегических успехов, отказываясь от подачек, с помощью которых государство и его экономические сателлиты держат нас на поводке.

Псой Короленко о читателях Эгалитé

Философия анархо-индивидуализма за 23 секунды

Очевидно, что для Грея, как и для позднего Хайдеггера, подлинный источник человеческих проблем кроется в вере в то, что действие может преобразовать мир. Действие просто служит утешением для радикальной незначительности нашей жизни, на мгновение предотвращая угрозу бессмысленности.

<...>

Шопенгауэр, которого, как правило, читают в сокращённой афористической форме, был самым популярным философом XIX века. Ничто не продается лучше, чем пессимизм, заключенный в эпиграммы.

Он дает читателям оправдания для их страданий и слова, подкрепляющие чувство безнадежности и бессилия. Это то, что Ницше называл «европейским буддизмом».

Саймон Кричли «Мистический анархизм»

Силовики пришли с обысками к нашим сотрудникам. Они задержаны

Сообщить эту новость в жанре пресс-релиза у нас не получится — недостаточно информации. Что нам известно: силовики пришли по адресам сразу нескольких наших коллег — не только домашним, как сообщают СМИ. Работа была точечной.

Сейчас наши коллеги допрашиваются следователями в качестве свидетелей. Мы не знаем, кому и за что будут предъявлены обвинения, кто станет подозреваемыми и за что.

Все, что мы знаем: мы всегда работали в рамках закона — каким бы он ни был в тот или иной момент времени. Мы надеемся, что наши коллеги будут освобождены в кратчайшие сроки. Мы надеемся на справедливость. Мы не удивимся любому исходу.

Временно мы сворачиваем активность в социальных сетях. Знайте, что наши книги по-прежнему не запрещены. Мы надеемся продолжить работу. Мы не сдаемся — не сдавайтесь и вы.