Пушкин и «народность нашего будущего, таящегося уже в настоящем…»: пушкинская речь Достоевского.

Июнь, 1880 год. Громадный зал с бесконечными рядами стульев… Зал забит битком: все места заняты, публика стоит даже в проходах. Как вспоминал Дмитрий Любимов – сын редактора «Русского вестника» – «в залу, по особо разосланным приглашениям, стекались приехавшие на торжества почетные гости, представители литературы, науки, искусства и всё, что было в Москве выдающегося, заметного, так называемая “вся Москва"» .

В тот июнь «вся Москва» отмечала пушкинский праздник. 6 июня (18) торжественно открыли памятник Пушкину на Тверском бульваре. А в следующие два дня состоялись заседания Общества любителей российской словесности. Читали стихи и речи.

Раздался голос председателя: «Слово принадлежит почетному члену общества Фёдору Михайловичу Достоевскому».

Достоевский, встреченный громовыми аплодисментами, взошёл на кафедру. Когда рукоплескания смолкли, он начал… Громко и как-то таинственно:

«Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа, сказал Гоголь. Прибавлю от себя: и пророческое».

Так Достоевский начинал знаменитую «Пушкинскую речь» – речь, которая по словам Святополк-Мирского – «вызвала такой восторг, «подобного которому не было в истории русской литературы».

Как вспоминал Дмитрий Любимов, «это не будет обыденная на торжествах речь из красивых фраз, как была у Тургенева накануне, а что-то карамазовское, тяжелое, мучительное, длинное, но душу захватывающее, от которого оторваться нельзя, как все произведения Достоевского».

Выступление вызвало резонанс. Достоевский назвал Пушкина поэтом-пророком, «явлением невиданным и неслыханным». Писатель отметил, что в творчестве Пушкина «выразилась наиболее его национальная русская сила, выразилась именно народность его поэзии, народность в дальнейшем своем развитии, народность нашего будущего, таящегося уже в настоящем…».

Последние слова своей речи Достоевский произносил вдохновенным шёпотом:

«Но бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем».

С кафедры он сходил в гробовом молчании. Вдруг зал встрепенулся. Из задних рядов раздался крик: «Вы разгадали!». Раздались громкие рукоплескания.

Искусство способно создать парадокс в истории. Примером тому служит город Балтийск в Калининградской области. Место известно тем, кто в нем служил, или калининградцам. А вот другим людям его название мало что скажет. Парадокс Балтийска заключается в том, что он куда более известен своим старым немецким названием – Пиллау.

Стратегическое значение Пиллау оценил ещё шведский король Густав Адольф II. В 1626 году он приказал построить форт в месте соединения Балтийского моря с заливом Фришес Хафф (современный Калининградский залив). Таким образом, тот, в чьих руках был Пиллау, мог контролировать водный путь, соединявший Кёнигсберг с Балтикой. После того, как форт перешел к пруссакам мирным путем, те начали укреплять его, в итоге построив там мощную крепость с пятью бастионами, окруженную водой. Крепость сохранилась до наших дней.

Ярким эпизодом в истории Пиллау стала Семилетняя война. Российский флот блокировал крепость со стороны Балтики и вступил в перестрелку с ее батареями. Однако вскоре город стал российским без боя. Крепость заняли русские войска в 1758 году после ухода из нее пруссаков. Пиллау временно стал частью Российской империи. Но после окончания Семилетней войны город вновь вернулся Берлину.

Любопытно, что в течение последующих двухсот лет крепость Пиллау взяли штурмом один раз – в апреле 1945-го, во время Восточно-Прусской наступательной операции. В конце войны этот портовый город был очень важен для немцев. Пиллау был перевалочной базой снабжения нацистских войск в Восточной Пруссии, а также пунктом эвакуации на запад беженцев и раненых, а позже остатков Земландской группировки вермахта.

Красная армия к утру 26 апреля 1945 года в кровопролитных боях взяла штурмом сам город, его порт и знаменитую крепость. Уже после войны Пиллау был переименован в «Балтийск», став одной из баз Краснознаменного Балтийского флота.

Интерес к городу вновь разжёг вышедший в 1965 году роман Леонида Платова. А в 1986 году появилась и экранизация. С той поры Пиллау-Балтийск прочно ассоциируется с «Секретным фарватером», где моряк-балтиец Борис Шубин пытался поймать таинственного «Летучего голландца» – подводную лодку Герхарда фон Цвишена.

Но почему советский писатель выбрал Пиллау на роль одного из главных «героев» своего произведения? Насколько хорошо город подходил «Летучему Голландцу» как база? Что связывает Пиллау с немецкими подводными лодками времен Второй Мировой? Об этом расскажет историк и исследователь подводной войны Владимир Нагирняк на фестивале «Тайны всех океанов», который пройдет 28-29 июня в Калининграде.

Программа и билеты.

В канун Дня памяти и скорби... Картины о страшных военных годах

1.«Немцы идут», Аркадий Пластов (1941)
2.«Рабовладельцы», Тарас Гапоненко (1942)
3.«Зенитки на Неве», Алексей Заколодин-Митин (1942)
4. «Оборона Севастополя», Александр Дейнека (1942)
5.«Мать партизана», Сергей Герасимов (1943)
6. «Таня» (Подвиг Зои Космодемьянской), Кукрыниксы (1942-1947)
7. «Сталинград», Василий Ефанов (1943)
8. «В оккупации», Александр Дейнека (1944)
9. «Обвинение. Нюрнбергский процесс», Кукрыниксы (1967)

#живопись_ЦИ