ПУТЕШЕСТВИЕ В ДРЕВНИЙ МИР

Как вы знаете, в январе стартует мой первый авторский курс «История Древних цивилизаций». Сегодня я хочу подробнее рассказать о некоторых из лекций, которые сейчас с удовольствием готовлю.

«Лекциями» я их называю по старой учительской привычке. А на самом деле, нас ждёт настоящее путешествие. Мы будем исследовать великие памятники прошлого и через них познавать культуру их создателей. Ведь у каждой цивилизации есть своя «визитная карточка» — всем известная постройка, а иногда, может быть, целый город, в котором воплотились верования, достижения и помыслы их творцов.

Ну, в самом деле, кто нам лучше расскажет о Египте, чем пирамиды? Как древние люди, не обладая современными технологиями, ухитрились создать эти величественные гробницы? Зачем они были нужны фараонам? И кто их построил: рабы или свободные люди?

А Индию мы попробуем понять через загадочный город Мохенджо-Даро, о котором ученые долго вообще ничего не знали, а теперь пытаются разгадать его тайны. Как была устроена жизнь в одном из древнейших городов мира? Насколько он связан со следующими веками развития Индии? Отчего погибла первая цивилизация на субконтиненте?

Храмовая гора в Иерусалиме — перекрёсток цивилизаций и мировых религий. Как был построен храм Соломона? Какое значение он имел для древней Иудеи? Кем он был разрушен и как связан с нынешней Стеной Плача?

Это не всё. Нас ещё ждут другие цивилизации: Древние Рим, Двуречье, Майя, Китай и Греция. Насыщенно, интерактивно и лично — я постараюсь передать в каждой из лекций всю мою любовь к истории.

Наше путешествие начнётся сразу после Нового года. Осталось совсем немного времени до окончания записи на курс. Вы уже собрались в дорогу? Сделайте новогодний подарок себе и близким!

🏺 Приобрести курс можно по ссылке.

ПОСЛЕДНИЙ САМУРАЙ

Вчера мы общались с последним самураем. Или по крайней мере он так себя называет. Зовут его Джо Окада — во всяком случае такое имя он себе придумал. Вряд ли человека из самурайской семьи могли назвать Джо.

Окада-сан родился в семье самурая низкого ранга — его дед имел право носить только один меч, но внук сообщает об этом с нескрываемой гордостью. Он много рассказывал нам о ценностях самураев, о правилах, определявших их жизнь, о том, что для них значил меч.

Конечно, Окада-сан не настоящий самурай, как бы он себя ни называл. В течение многих лет он руководил самурайским шоу, где зрителям показывали самурайское умение обращаться с мечом, демонстрировали приемы карате и исполняли традиционную японскую музыку.

Так что он скорее шоумен, чем самурай.

Есть только одно но...

Окада-сан 95 лет! Когда-то, судя по фотографиям, он был красавцем, немного похожим на Тосиро Мифунэ, а сегодня он очень старый, высохший как щепка, седой человек, облаченный в кимоно и завязавший волосы в самурайскую прическу.

И то, как он себя ведет, совершенно поразительно.

Он общался с нами на прекрасном английском языке, шутил, в том числе и над самурайскими ценностями. Рассказал, что чувствует себя так хорошо, потому что выпивает 90 бутылок виски в год.

А потом этот старенький-старенький, с трудом двигающий ногами дедушка взял меч, моментально выхватил его из ножен и начал выписывать им такие фигуры, что дух захватывало. Потом он подбрасывал яблоки и редьку и моментально разрубал их, затем элегантным движением вытирал лезвие и тут же возвращал меч в ножны. Негоже мечу просто так оставаться обнаженным.

Потом один из участников нашей группы (добровольно) лёг на пол, на живот ему положили яблоко и редьку, и Окада-сан моментально разрубил их (а живот нет).

На этом удивительные вещи не закончились.

После этого нам продемонстрировали искусство оборачивания тросом бочки для сакэ. И это тоже — как и всё в Японии — искусство.

В Японии сакэ, как и всё, что делают из риса, очень любят. Не исключаю, что сакэ любят больше, чем другие блюда из риса. Рассказывают, что однажды бог Сусаноо-но-Микото встретил пару старых богов, которые рассказали ему о своем горе: у них было восемь дочерей, но уже семь лет восьмиголовый змей пожирает по одной в год.

(продолжение — в следующем посте)

...Сусаноо тут же пообещал им помочь, а в награду попросил в жёны оставшуюся дочку. Его способ борьбы с чудищем был прост: он поручил старикам сварить восемь бочек сакэ и поставил их на дороге.

Змей, как обитатель Японии, тоже любил сакэ, и поэтому опустил все восемь голов в бочки и стал пить, а Сусаноо осталось только отрубить ему все его пьяные головы. А в одном из хвостов змея он нашел волшебный меч, который до сих пор считается символом императорской власти...

В большую бочку для сакэ можно налить 90 литров, соответственно, бочки эти выглядят мощно. Делают их, как ни удивительно, из сосны. Для европейской традиции это странно — ведь в древесине из сосны много смолы. Но в этом-то и дело — смола придает сакэ особый привкус, надо только не передержать. В отличие от европейских вин или, например, коньяка, которые выдерживаются в бочках годами, сакэ хранится в бочках не более недели. Затем его переливают с помощью специальных ковшей.

Второй раз бочку для сакэ уже не используют, наливают туда что-то другое. А те многочисленные ряды бочек, которые можно видеть у синтоистских храмов, все пустые — напитки, подаренные храму, разливают в бутылки, а бочки выставляют напоказ. Что понятно — каждая такая бочка — произведение искусства.

Она мастерски сделана и покрыта соломой, на которой изображена марка производителя. Эту бочку надо обязательно обмотать канатом, который заплетают в причудливые узоры. Обмотка одной бочки занимает около 20 минут нелегкого труда, и мастер за день может сделать до пяти бочек — больше уже тяжело.

На наших глазах мастер плёл невероятные узоры, а ведущий объяснял, что происходит, и ещё в начале каждого этапа открывал перед нами большой лист, где тушью были выписаны названия этапов вроде: «стоячая верёвка» или «узор черепаха»!

Когда работа была закончена, желающим было предложено попробовать поднять бочку — пустую! — и это было непросто.

Но на этом самурайское шоу не закончилось. Они ведь не только совершали чудеса мечом и пили сакэ, но ещё и любили искусство.

И тут к нам вышел молодой человек с сямисэном — знаменитым японским трёхструнным музыкальным инструментом, — и начал петь песни.

И это было не хуже шоу с мечом, а может, и лучше.

Мы услышали заунывную самурайскую песню, которую исполняли вечером перед боем, крестьянскую песню, приуроченную к сбору урожая, и какие-то совершенно джазовые импровизации, которые парень играл с огромным энтузиазмом и явно с большим талантом.

После этого нам еще были продемонстрированы чудеса самурайской выдержки. Последний самурай еще отправился с нами в некий только ему известный магазин принадлежностей для каллиграфии, чтобы именно там написать тушью все наши имена и поучить нас их писать.

Мы дошли с ним до метро, по дороге еще посетив храм, посвященный знаменитому воину XVI века Тоётоми Хидэёси, и он рассказал нам об этом суровом самурае.

Правда, он совсем не обратил внимания на довольно высокий холмик, покрытый травой, мимо которого мы проходили. А создан этот холмик из ушей убитых корейцев, войну с которыми развязал Тоётоми Хидэёси. Ну действительно, что за мелочи...

Потом он ехал с нами на метро, затем мы ещё очень долго шли от метро. Напомню: последнему самураю 95 лет, и за все это время он присел отдохнуть всего один раз. Ещё к тому же выяснилось, что живет он не в Киото, а в 120 километрах от города, и сегодня, чтобы приехать на встречу с нами, встал в пять утра.

И мы дошли до магазина, где продавались всевозможные кисточки, бумага, тушь и другие поразительные вещи. И тут сознание у меня помутилось, дальше ничего не помню, очнулась уже на улице с огромным пакетом в руках...

А последний самурай спокойно пошёл дальше пешочком к ближайшей станции метро.

РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ — СОВСЕМ НЕ ТАКИЕ, КАК НАМ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ

Уже много раз убеждалась, что наши представления о прошлом полны стереотипов. Стоит только углубиться в историю, как понимаешь, насколько всё сложнее наших «широко распространенных» представлений.

Какие ассоциации вызывают у нас слова «женщины в России в XVIII–XIX веках»? Ну царицы — понятно. Декабристки — жертвующие собой ради мужей, народоволки — жертвующие собой (и другими) ради революции.

Дальше, как всегда, включаются образы великой русской литературы. То, что главный женский персонаж в России XIX века — это Татьяна Ларина, объяснил миру еще Достоевский. Мечтательность, поэтичность, и, опять же, жертвенность.

Кто еще? Катерина — «луч света» и Кабаниха — представительница «тёмного царства». Три сестры, которые никак не могут добраться до Москвы.

Все они — поразительно созданные художественные образы, героини великих произведений. И, конечно, ни Пушкин, ни Островский, ни Чехов не выдумали их на пустом месте. Но при этом эти порождения творческой фантазии гениальных мужчин уже много лет формируют наше представление о реальности.

Есть и другие образы: с одной стороны — красавицы, вдохновляющие поэтов и художников — Мария Волконская, Зинаида Волконская, Анна Петровна Керн и ещё многие-многие «адресатки» и «музы». С другой — роковые женщины, бог знает что творившие и сводившие с ума несчастных мужчин. Классический пример здесь — Аполлинария Суслова, так долго терзавшая и себя, и Достоевского. Но, конечно, можно найти и многих других.

Минуточку. Знаете, что у нас получается — все женщины описываются через их отношения с мужчинами. А сами по себе они чем занимались?

Я начала готовить лекцию о женщинах тех веков и осознала, насколько всё было разнообразнее и сложнее, чем просто разделение на жертвенных Татьян и мрачных Кабаних, или на муз и femme fatale.

Например, были женщины, занимавшиеся литературой. Это, кстати, был достаточно простой путь самоопределения, потому что «пописывать» дамам общественное мнение разрешало — особенно, если они на гонорары не претендовали. Женщины-литераторы 18-19 веков не достигли высот Джейн Остин или Жорж Санд — величие русской женской литературы было ещё впереди. Но всё равно были те, кто писал, переводил или оставил яркие воспоминания.

А ещё были женщины, занимавшиеся наукой. И далеко не одна только Софья Ковалевская. Женщин-учёных — особенно во второй половине XIX века было очень много. Докторов и биологов, археологов и астрономов. При этом учиться в России было нелегко, но заниматься наукой не так уж сложно, как могло бы показаться.

А ещё удивительнее, что в России XIX века женщинам было легче заниматься бизнесом, чем, скажем, в Англии или во Франции. И они занимались — с огромной энергией. Причём делали это представительницы самых разных слоёв, разных возрастов, разного семейного положения.

Когда я прочитала об этом в замечательной книге Галины Ульяновой «Купчихи, дворянки, магнатки: Женщины-предпринимательницы в России XIX века», то поняла, что обрушилась огромная часть моих представлений о русской истории. Какая, оказывается, энергия бурлила в несчастных, угнетённых, подавленных женщинах. Как многого они добивались в самых разных сферах жизни.

Приятно, знаете ли, иногда вдруг осознать, сколько в истории есть неожиданного и интересного.

ХРАМЫ, ОЛЕНИ, ЛИСИЦЫ

Пытаюсь решить, что было эмоциональным центром вчерашнего дня — и теряюсь. День начался на удивительной ноте, и на не менее удивительной закончился. В середине тоже было много такого, от чего захватывало дыхание.

Мы уже поняли, что в Киото можно найти множество прекрасных храмов, домов, видов, где почти никого не будет. Но если хочешь посетить самые знаменитые места, то придется вставать рано. Поэтому в Киёмидзудера («Храм чистой воды») мы пошли к семи утра, чтобы избежать осаждающих его толп.

По легенде еще в VIII веке некий генерал охотился в здешних местах и подстрелил оленя. И тут же ему явилась богиня милосердия Каннон (японское воплощение знаменитого бодхисаттвы милосердия Авалокитешвары) и объяснила, что нельзя убивать живые существа. Есть и другие версии. Например, что буддийский монах вылечил тяжело больную жену генерала.

Во всяком случае после какого-то из этих событий генерал приказал построить храм на горе возле прекрасного водопада с чистой водой. С тех пор этот храм, а вернее, комплекс, включающий святилища различных божеств и синтоистский храм, неоднократно перестраивали, расширяли и описывали в великих произведениях японской литературы. Он стал одним из знаменитейших храмов Японии и одним из главных центров паломничества.

И, в общем, легко понять, почему. Когда мы подходили к холму, на котором вздымаются мощные оранжевые постройки, сердце уже замирало. Пустынные улочки (сувениры ещё не начали продавать — ура!) постепенно ведут тебя наверх, и храм всё вырастает и вырастает перед тобой. А потом ты оказываешься на горе. С одной стороны — удивительные деревянные постройки, статуи богов, гигантский котёл, по которому можно слегка ударить, чтобы услышать низкий протяжный звон. С другой стороны — склон горы, покрытый пламенеющими клёнами, а дальше открывается вид на Киото.

В глубине, позади всего этого великолепия — маленькое святилище, где стоит множество каменных Дзидзо — покровителей умерших детей, которых мы видели уже много раз. Но здесь они выглядят особенно трогательно — целая армия каменных малышей в красных слюнявчиках.

Утренний храм был настолько прекрасен, что Хотелось остаться здесь навсегда — смотреть на клёны, разглядывать узоры резьбы, прислушиваться к звону котла-колокола. Но впереди у нас были не менее прекрасные вещи, — и мы отправились в город Нару.

(продолжение — в следующем посте)

НАРА И ОЛЕНИ

Нара была первой постоянной столицей Японии. Считается, что до VIII века столицу, или, правильнее сказать, резиденцию императора переносили с места на место каждый раз после смерти монарха. Смерть императора была столь мрачным событием, что она нарушала карму всей страны, и для очищения требовался переезд.

Но вот в восьмом веке было решено осесть на одном месте. Императоры надолго обосновались в Наре. И в тот момент здесь был воздвигнут совершенно невероятный по японским размерам храм Тодайдзи — гигантская постройка, внутри которой восседает огромный бронзовый Будда высотой около 15 метров. На буклетах, которые получаешь при входе, тщательно указаны размеры лица, ушей, носа и глаз статуи, но дело совершенно не в цифрах. Будда действительно огромен и поражает величием, как и всё в этом храме. Кстати, там всё такое огромное, что даже бесконечные толпы школьников, привезенных на экскурсию (каждой группе экскурсовод рассказывал что-то в рупор), совершенно не мешали. Будда возвышался над нами во всём своём величии и спокойствии.

Но ещё до входа в храм и встречи с Буддой происходит много интересного. Во-первых, Нара — город, где хозяевами себя считают олени. Они тут так привольно себя чувствуют не случайно. Олень считается одним из важнейших символов буддизма. Именно неподалёку от Оленьего парка Сиддхартха Гаутама стал Буддой — Просветлённым, и именно в Оленьем парке он произнес свою первую проповедь, которую слушали не только пять его послушников, но и олени.

Оленям в Наре, впрочем, до просветления и буддийского спокойствия ещё явно далеко. Они прекрасно знают, для чего сюда приезжают все эти многочисленные туристы — конечно, чтобы кормить оленей. Повсюду продаются пачки специального печенья, и как только олени видят человека с такой пачкой, то подходят и требуют того, что им полагается по праву. А если ты замешкаешься, то тебе ещё и поддадут как следует — хорошо, что у большинства из них спилены рога. Но, надо сказать, что когда тебя со всех сторон с недовольным видом окружают олени, то немного теряешься.

После того как пройдёшь через оленей, к храму ещё предстоит подняться по огромной лестнице, пройти мимо гигантских статуй божественных хранителей, которые всегда с перекошенными лицами охраняют храмы от злых духов — а здесь эти хранители огромные, как и все остальные статуи.

Единственная вещь маленьких размеров в храме Тодайдзи — это дыра у подножия деревянной колонны. Как считается, если пролезть через эту дыру, то очистишься от всех своих прегрешений. Говорят, что из волшебного отверстия регулярно приходится вытаскивать застрявших грешников. Изо всей нашей группы лишь одна миниатюрная девушка решила попытаться очиститься — и, к счастью, это ей легко удалось. Остальные остались под грузом своих поступков — и двинулись в путь дальше, к находящемуся неподалеку прекрасному синтоистскому святилищу.

И здесь тоже были клёны, и бесконечные анфилады каменных фонарей, мимо которых по праздникам проходят процессии, и олени, — то лежавшие среди деревьев, то спокойно разгуливавшие, то смотревшие, как очередной носитель печенья подходит к ним, кланяется (да-да, тут многие кланяются оленям), — после чего олень тоже наклоняет голову в поклоне (вот честное слово!) и, так и быть, принимает подношение.

Казалось, чаша удивления переполнена, и нас больше ничто не сможет поразить. Не тут-то было.

ИНАРИ И ЛИСИЦЫ

Вернувшись в Киото, мы уже в сумерках отправились в храм Фусими-Инари, посвященный богине плодородия Инари. Надо сказать, что воплощением этой богини считается лисица. Отношение к лисицам в Японии двойственное. С одной стороны, есть прекрасные добрые лисички, служащие Инари. На территории храмового комплекса стоят их изображения, обычно тоже с красными слюнявчиками, как у Дзидзо — проявление заботы людей о божествах.

Но бывают совсем другие лисицы — оборотни, всеми силами вредящие людям. Они часто принимают вид дивных красавиц, соблазняют мужчин и ведут их к погибели. Говорят, что в древности у одного императора появилась прекрасная наложница, после чего здоровье его начало портиться, а решения становились все более и более странными. Когда же красавицу обвинили в том, что она на самом деле лисица, то в одно мгновение все светильники во дворце погасли, а когда свет загорелся, то её уже не было в зале. Верные слуги императора кинулись в погоню, подстрелили лисицу — и с тех пор жизнь в стране наладилась.

Если верить японским сказкам, лисиц-оборотней много: и их можно встретить чуть ли не на каждом шагу. Как же отличить добрую лисицу от злого оборотня? Теперь мы знаем — у злых несколько хвостов, у самых злых — аж целых девять. Так что если увидите лисицу или вам что-то покажется подозрительным в молодой красавице, — считайте хвосты.

В храме Инари лисицы, вроде бы, добрые — но кто знает, какие оборотни могут скрываться на поросшем деревьями холме? Между тем темнело, а мы двигались по той дороге, которая и составила славу этого храма. Здесь верующие в течение многих веков воздвигали (и продолжают воздвигать) ритуальные синтоистские врата — тории, каждый проход через которые приносит человеку благо.

Храм Фусими-Инари называют храмом десяти тысяч тории, но сколько их на самом деле, мы так и не поняли. Похоже, что десять тысяч в данном случае просто символ множества, но посчитать ворота не удалось. Их здесь так много, что они образуют извивающийся коридор длиной около двух километров. Этот коридор постепенно поднимается в гору и, по слухам, сверху похож на хвост — но не лисицы, как можно было бы подумать, а дракона.

Весь путь внутри этого загадочного оранжевого коридора из колонн мы не прошли, но даже пройденный нами отрезок был удивительным. Сначала народу было много, но постепенно большинство отпало, мы шли, проходя через множество тории, а вокруг был быстро темневший лес, где, наверное, бродили волшебные лисицы. Не знаю, как насчет очищения и просветления, но восхищение все испытывали точно.

Вот такой у нас был день храмов, оленей и лисиц.

ФУДЗИ-САН

За время нашего долгого и прекрасного путешествия мы много увидели и впитали многие японские обычаи. Большая часть нашей группы стала писать хайку. Мы уже без всяких колебаний быстро разуваемся при входе в храм (а также ресторан и даже некоторые отели). Мы называем друг друга «Саша-сан», «Юра-сан». А меня иногда называют Тамара Натановна-сэнсэй, что на мой взгляд совершенно незаслуженно. Вполне можно обойтись обращением Тамара-сан.

Надо сказать, что Настя-сан, которая организовала это волшебное путешествие, всегда продумывает программу так, чтобы в конце пути нас ожидало что-то совсем уж невероятное. Но здесь, в Японии, каждый день было что-то волшебное, и казалось, что придумать что-то более впечатляющее уже трудно. Но нет, Настя-сан всегда может организовать нечто из ряда вон выходящее.

Вчера мы сели в Киото на поезд и отправились в путь. Это уже было само по себе удивительным переживанием. Нам надо было ехать на двух поездах, и поэтому... мы получили три билетика, которые надо было сложить стопочкой и все сразу (!!!) засунуть в автомат на вокзале. Каким концом, какой стороной — не важно, но все сразу. На пересадке мы снова засунули три билетика, а обратно получили только два, потому что первый отрезок пути был пройден. Естественно, возник вопрос, зачем нужен третий. А в третьем был прописан весь наш путь, он как бы подтверждал правильность двух предыдущих и показывал картину в целом.

Там же на вокзале в Киото мы купили себе коробочки с едой в дорогу. Юра-сан — один из самых находчивых членов нашей группы — приобрёл коробочку со стейком. Из нее торчала верёвочка. Надо было дёрнуть за верёвочку — И КОРОБОЧКА САМА НАЧИНАЛА НАГРЕВАТЬ СТЕЙК.

Ох, странное это чувство — ощущать себя диким варваром в стране будущего. Странно, что при этом, скажем, в театре Кабуки надо было обменивать наши электронные билеты на бумажные, а в магазинах везде продаются такие давно забытые вещи, как DVD и CD. Как это сочетается? Ума не приложу.

Но вернёмся к нашему путешествию.

В вагоне нас тоже ожидали неожиданности. Поезд тронулся, и оказалось, что все мы едем спиной к движению. А еще через две минуты выяснилось, что можно встать и развернуть сиденье на специальных шарнирах по ходу поезда. Только мы завершили эту операцию и закрепили сиденья в новом направлении, как по вагону прошел какой-то железнодорожный служащий и вежливо сообщил нам, что со следующей станции поезд пойдет в другую сторону. Ну что делать — перевернули потом обратно.

А пока мы занимались этими детскими развлечениями, в окне поезда вдруг появилось что-то до боли знакомое. Да-да-да!!! Это была она, Фудзи-сан, Фудзияма, ее снежная вершина сияла перед нами во всей красе, и была прекрасно видна. Тут все забыли и про коробочки, и про крутящиеся сиденья и стали наслаждаться видом, от которого невозможно устать.

Потом мы приехали в городок Минобу, который возник и развивался потому, что рядом с ним, в горах, находится один из самых знаменитых буддийских храмов всей Японии — Куондзи.

НОЧУЕМ В ДРЕВНЕМ МОНАСТЫРЕ

Храм этот был основан в конце 13 века одним из самых харизматичных буддийских монахов — Нитиреном. Сегодня его последователи, естественно, раздробившиеся на множество школ, составляют существенную часть японских буддистов.

Нитирен был абсолютно непокорным, я бы даже сказала, буйным проповедником. У него постоянно возникали проблемы с властями, потому что он отрицал распространенные в то время эзотерические направления буддизма, проповедовал активную социальную деятельность и не хотел подчиняться государству.

Он запугивал жителей Японии, утверждая, что все многочисленные природные катаклизмы (а их в то время было особенно много) и даже нападение монгольского флота, — это результат выбора японцами неправильных направлений буддизма.

Один раз за зажигательные речи Нитирена хотели казнить, но ровно в этот момент произошло солнечное затмение, и тут-то все поняли, на чьей стороне правда.

Нитирен — очень противоречивая личность в истории японского буддизма. Некоторые историки считают его великим реформатором, другие — сумасшедшим, третьи — родоначальником агрессивного японского национализма. Сегодня последователей Нитирена миллионы, среди них есть вполне доброжелательные и спокойные буддисты, а есть члены очень неприятных радикальных организаций.

И вот к главному нитиреновскому храму мы и отправились. Нам предстояло провести ночь в гостинице для паломников. И это было то самое невероятное завершение нашей поездки. Придумать и организовать такое могла только наша Настя-сан.

Нас поселили в традиционных комнатах, где вместо кроватей были подстилки-футоны, а стены состояли из раздвигающихся легких перегородок. Ботинки мы сняли у входа и получили тапочки. Но в тапочках тоже ходить можно было не везде, в комнатах можно только в носках, а для того, чтобы зайти в туалет, надо надевать особые тапочки. Мы, конечно, путались и ходили по коридору в туалетных тапочках, потом приходилось их украдкой возвращать, чтобы не привлекать внимания к своему варварскому поведению.

Потом мы пошли в гору: к огромной территории монастыря с гигантскими храмами и прекрасной пагодой, окружённой горами, тоже покрытыми пламенеющими клёнами. Но пока что наш путь лежал выше: к канатной дороге, к храму, находившемуся на вершине горы.

Храм этот был хорош, гора, заросшая соснами и кленами, прекрасна, но главное не это.

Пока наша кабинка медленно двигалась наверх, вдалеке вдруг показалась заснеженная вершина — и перед нами стала вырастать Фудзи-сан (оказывается, именно так надо называть эту гору, потому что название Фудзияма недостаточно уважительно). С канатной дороги она не была видна полностью, но её вершина парила над другими горами, она сияла на солнце, потом к ней прицепилось небольшое облачко, и казалось, что перед нами одна за другой сменяются шедевры Хокусая.

Было холодно, и от этого воздух был особенно прозрачен, клёны сияли, алый цвет на фоне зеленых сосен завораживал, а над всем этим — снежная Фудзи...

Потом мы возвращались уже в темноте, спускались от монастыря по лестнице из 287 ступеней. Каждый год по ней поднимаются сотни тысяч пилигримов, а молодые послушники, работающие в монастырской гостинице, рассказали нам, что им приказывают десять раз бегать по ней вверх и вниз. Мы прошли один раз вниз — и этого уже нам хватило с лихвой.

А дальше мы ужинали в «трапезной» с видом на японский сад с прудиком, где плавали разноцветные карпы, проводили конкурс на лучший хайку, потом кто-то пошёл принимать ванну из воды с красным вином (это не наш разгул, так у монахов принято).

Я пошла рано спать, потому что на следующее утро очень рано у нас было запланировано важное дело — но о нём расскажу в следующий раз.

Асад в Москве: история повторяется?

Завтра (в среду вечером) я проведу на моём YouTube-канале большой прямой эфир про Сирию и семейство Асадов. Присоединяйтесь — буду рада вашим вопросам и мнениям.

КТО РАНО ВСТАЁТ...

Начало этого поста будет самым банальным на свете, но при этом чистейшей правдой:

Как же нам всем не хотелось расставаться! Как все вчера вечером уже много раз обнялись, договорились поехать в следующие поездки, пожелали друг другу счастливого пути — и снова не хотели расходиться.

Надо сказать, что практически во всех наших поездках принимают участие очень симпатичные люди, и многие из них продолжают общаться и после возвращения домой. Но на этот раз — то ли потому, что путешествие было очень длинным, то ли из-за его невероятной эмоциональной насыщенности, мы все как-то особенно сблизились.

А последний день нашего пути был полон фантастических впечатлений. Часть нашей группы в пять утра уже стояла на улице перед гостиницей под звездным небом, ёжилась от морозного воздуха и прислушивалась к отдаленным глухим звукам барабана.

Пришли не все — несмотря на мои долгие подначивания, дразнилки и явное злоупотребление словом «лузеры». Но те, кто пришли, безусловно не были лузерами.

Мы пошли по тёмной дороге мимо слегка подсвеченных храмов и темных надгробий, все выше в гору — к главным храмам монастыря. Служба должна была начаться в 5:30, но уже в 5:20 раздался глухой рокот барабана и по галерее, идущей вдоль вытянутых в одну линию монастырских построек, двинулась процессия распевавших мантры монахов.

Главный храм был ярко освещён, и верующие, как ни странно, сидели не на полу, а на небольших стульчиках.

Нитирэн, основатель монастыря и мощной школы Нитирэн-Сю, о котором я писала в прошлом посте, считал, что спасение и просветление доступно людям не в будущей жизни, а прямо здесь, на земле. Современным националистам очень нравится его мысль о том, что спасается не один человек по отдельности, а вся страна, как единое целое. В то же время многих привлекала и привлекает забота о бедных и слабых, характерная для этого направления буддизма.

А ещё — одним из важнейших принципов учения Нитирэна является обязательное многократное повторение мантры: «Наму Мёхо-рэнгэ-кё!», что значит «Славься Сутра о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы!».

Монахи на разные лады повторяли эту мантру, шествуя вдоль храмов и преклоняя колени перед священными объектами в огромном зале под гигантскими золотыми светильниками: перед статуей Нитирэна, изображениями лотоса и пирамидами фруктов.

Странные интонации, когда голоса то поднимались, то как будто подвывали, то вздыхали, удары барабана, звон колокольчика — все это завораживало. Верующие следили за церемонией по тексту на каких-то листках и время от времени тоже включались.

Я вспоминала стихотворение Иннокентия Анненского «Буддийская месса в Париже»:

«Мой взор рассеянный шелков ласкали пятна,
Мне в таинстве была лишь музыка понятна.
Но тем внимательней созвучья я ловил,
Я ритмами дышал, как волнами кадил,
И было стыдно мне пособий бледной прозы
Для той мистической и музыкальной грёзы».

При этом, несмотря на несомненную экзотичность и непонятность происходившего, вся служба, движения, звуки и даже одеяния странным образом неуловимо напоминали православную службу. Я лишний раз убедилась, что человеческий дух может принимать разные формы, но при этом основываться на неких общих представлениях.

(продолжение — в следующем посте)

ВРЕМЕННО ПРОЩАЕМСЯ С ЯПОНИЕЙ

В конце службы один из монахов, выделявшийся своим одеянием и явно руководивший службой (настоятель?), обернулся к верующим (прихожанам? зрителям?) — до этого он сидел к нам спиной. Он спокойно произнес короткую проповедь и, заметив нас, даже сказал: «welcome friends».

Вообще все были очень дружелюбны, никто не спрашивал сердито: «Ты почему не в платке?». Какая-то бабушка несколько раз подходила к нам и, судя по всему, предлагала присоединиться к цепочке верующих, подходивших к настоятелю за благословением (?). Улыбающийся молодой монах с блокнотиком подошел, чтобы узнать, из какой мы страны.

Маленькое отступление: Настя-сан живет в Грузии, поэтому нас везде считали грузинской группой. Территорию Японии сравнивали с территорией Грузии, иногда интересовались, что это за диковинная страна, о которой никто не слышал, а в другом месте, наоборот, говорили, как мечтают поесть хачапури.

Было не совсем понятно, как объяснить монаху, кто мы и откуда, и поэтому приехавший из Милана Паша-сан для простоты ответил, что все мы из Грузии. Тот с улыбкой записал.

Ну что ж, будем считать, что тем самым мы выразили поддержку протестующим, мужественно выходящим уже несколько дней на улицы грузинских городов...

Монахи поднялись, и процессия, распевая мантры, отправилась в соседний храм. Верующие пошли за ними, а мы отправились обратно в монастырскую гостиницу. Уже начался рассвет, и клёны на горах сияли все ярче.

А наш путь лежал к подножию Фудзи-сан, которая сначала лишь показывалась нам, а затем раскрылась во всем своем величии. Так мы прощались с Японией, глядя на великую гору...

По дороге в Токио, как водится в наших поездках, был проведен квиз, с которым участники блистательно справились.

Вечером мы отправились ужинать в Гиндзу — и это был еще один шок. Предыдущую ночь мы провели на футонах в уединенном монастыре, утром слушали мантры в храме, потом смотрели на Фудзи, а теперь вдруг очутились среди какого-то футуристического пейзажа, составленного из сияющих всеми цветами зданий.

Завершением путешествия стала лекция о сакэ (как легко догадаться, с дегустацией). Оказалось, что сакэ бывает не только холодным или теплым, но еще и игристым, и пастеризованным или не пастеризованным, и в разных частях Японии его делают по-разному.

А знаете, чем мы с Настей-сан занялись за завтраком перед отъездом?

Начали обдумывать маршрут следующего путешествия по Японии! Потому что, как резонно заметил один из членов нашей группы, очень трудно будет теперь жить, зная, что где-то есть Япония, а ты не там...

НОВОГОДНИЙ ПОДАРОК ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, ВЫШЕДШЕГО ИЗ ТЮРЬМЫ

Дорогие друзья,

Я уже писала когда-то про литератора и учителя Захара Зарипова, которого бросили в тюрьму за один насмешливый пост в адрес Кадырова. И о том, как у Захара в СИЗО обнаружили рак, и как его не хотели лечить.

Потом дела стали меняться у лучшему — Захара прооперировали, а потом — ура! — изменили приговор. И теперь он дома с женой и детьми, при том, что одна дочка родилась, когда Захар уже был в тюрьме.

Но осталось много проблем. Из-за того, что Захара прооперировали слишком поздно, возникло много осложнений. Теперь ему предстоит долгая и дорогая реабилитация.

А главное — самый гуманный суд в мире хоть и выпустил Захара, но назначил ему штраф в размере 350 тысяч, и таких денег у семьи Зариповых, конечно же, нет.

Я понимаю, что сейчас, перед Новым годом, у всех очень много трат, но давайте сделаем Захару и его семье новогодний подарок — пусть они встретят Новый год дома, все вместе, с надеждой на выздоровление, и зная, что по крайней мере из-за штрафа им уже беспокоиться не надо.

(реквизиты и подробности — в следующем посте)