«Ополченский романс» Захара Прилепина – динамичная, живая, светлая книга. Книга эта не про войну, а про людей на войне. Людей, оказавшихся посреди войны. Добрых, ловких, верных, образованных и хулиганов, забавных, по-детски наивных, отчаянных, и всегда каких-то замечательных в целом.
Еще эти люди как-то сразу становятся тебе дороги, может оттого, что в образе капитана Лесенцова с первых страниц считывается образ самого автора.
На страницах книги порой моментально попадаешь в атмосферу, когда совсем рядом «веером сыпанули осколки» и подлетающий минометный свистел дольше положенного. И мы не знаем толком, что было до и что будет после – рассказ умалчивает об этом – но мы знаем, как это было в те полчаса-час-два, которые мы прожили вместе с ополченцами.
Я вновь и вновь перечитываю, чтобы задерживать дыхание, падать в траву, силясь вспомнить путь по заминированной местности, потому что Скрип бежал третьим, Борода четвертым, а ты тоже где-то рядом бежал – и тоже не помнишь. И ждешь вместе со всеми, чтобы командир очнулся и четко скомандовал, куда нам свернуть.
У книги этой – «характер донецкий, воспитание малороссийское, кровь какая попало, мир русский». Все как надо, в общем.
«Ополченский романс» Захара Прилепина – динамичная, живая, светлая книга. Книга эта не про войну, а про людей на войне. Людей, оказавшихся посреди войны. Добрых, ловких, верных, образованных и хулиганов, забавных, по-детски наивных, отчаянных, и всегда каких-то замечательных в целом.
Еще эти люди как-то сразу становятся тебе дороги, может оттого, что в образе капитана Лесенцова с первых страниц считывается образ самого автора.
На страницах книги порой моментально попадаешь в атмосферу, когда совсем рядом «веером сыпанули осколки» и подлетающий минометный свистел дольше положенного. И мы не знаем толком, что было до и что будет после – рассказ умалчивает об этом – но мы знаем, как это было в те полчаса-час-два, которые мы прожили вместе с ополченцами.
Я вновь и вновь перечитываю, чтобы задерживать дыхание, падать в траву, силясь вспомнить путь по заминированной местности, потому что Скрип бежал третьим, Борода четвертым, а ты тоже где-то рядом бежал – и тоже не помнишь. И ждешь вместе со всеми, чтобы командир очнулся и четко скомандовал, куда нам свернуть.
У книги этой – «характер донецкий, воспитание малороссийское, кровь какая попало, мир русский». Все как надо, в общем.
BY Elina Стихи | Проза
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” I want a secure messaging app, should I use Telegram? Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from us
