Empires will die

На Berliner Gazette опубликовали мoй текст “Memory Politics in Russia: Why Battles Over Remembering the Past Are Struggles For the Future” (на английском и немецком) про политику памяти в россии, которая занимается уничтожением низовых и самоорганизованных коммеморативных практик, подменя их глубокоидеологизированными представления о некой общей истории.

Весь текст по ссылках, а тут расскажу немного о вещах вокруг.

Я начала это исследование во время ридинг-группы Насти Дмитриевской (❤️) в КИСИ, где мы обсуждали культурную память и в том числе, какое место в неё занимают бесконечные бронзовые статуи в городах, которые мы часто даже не замечаем.

Когда я писала текст, поняла, насколько эта “незаместность”, на самом деле, важна, чтобы эти памятники работали “как надо” — утверждали свое — и российского государства — присуствие как неизбежное, как будто они здесь навсегда, даже если их установили вчера. Это формальная составляющая памтника играет важнейшую роль в его идеологическом перформансе. С одной стороны, они всегда про каких-то мужиков из прошлого, но эти мужики навсегда тут, а значит они формируют и представление о будущем (где они по-прежнему на месте).

Фокусируясь на происходящем в различных республиках, включённых в состав рф, я смотрела, какие памятники были установлены в них в послдение 10-20-30 лет — после начала полномасштабного вторжения в Украину, после аннексии Крыма, после завершения второй российско-чеченской войны. Помимо всех этих бесконечных героев первой мировой и великой отественной, установленных РВИО, и пограничников в любом городе, где до границы ≤ 600 км., есть популярный муниципально-городской сюжет, совмещающий в статуе несколько фигур — как правило, коренного жителя и русского (колонизатора). Такие памятники как бы намекают на общее прошлое (и будущее), вытесняя при этом колонизацию, репрессии, депортации, геноцид и так далее.

Впервые с таким памятником я стокнулась в Краснодаре — "Славным сынам Отечества казакам и горцам — героям Первой мировой войны”. Он стоит на главной улице города, он довольно небольшой, вполне незаметный. Две фигуры одного роста, в похожей одежде и мало отлечимы друг от друга, если не знать названия памятника и исторических деталей. Цель памятника очевидна — показать единство народов, живущих в регионе — на Северном Кавказе и его предгорьях. Первая мировая война оказывается, видимо, самой дальней исторической точкой, где можно найти этот троп государственного “единства”, потому что до этого казаки использовались рос империей в качестве сеттлеров, чтобы вытеснять коренных жителей Кавказа (адыгов) с их земель, вести бесконечные, кровпролитные войны и в конце концов завоевать эту территорию, убить и выслать большую коренного населения. Казаки Кубани, кстати, тоже подверглись насильственным депортациям в 1930е. Но Е — единство. Как пишет Азулай: чтобы быть установленным, суверенитет должен постоянно осуществляться — to be established, sovereignty must be repeatedly performed. Памятники выполняют роль этого performance.

В моих папках множество примеров подобных памятников, в тексте я анализирую другой пример.

Но установка подобных памятников — это лишь часть стратегии, которую использует россия. Другая часть заключается в уничтожении низовых и самоорганизованных комеморативных практик, потому что они, как правило, касаются памяти о других событиях, в которых единство найти сложно, зато много боли и живой памяти — о депортациях, репрессиях, войнах и геноциде.

Один из самых трагических примеров, которые я подробно разбираю в тексте, — это уничтожение по-настоящему народного мемориала жертвам депортаций чеченского и ингушского народов в Грозном, и установка другого мемориала, который обычно называют “памятник кадыровским силовикам” и который как бы символизировует конец войны и установление власти прокремлёвского клана Кадырова. “Россия здесь навседа”, вместе со звучащими как злая шутка словами Ахмада Кадырова “Пусть восторжествует справедливость”.

BG · berlinergazette.de · EN|DE

Memory Politics in Russia: Why Battles Over Remembering the Past Are Struggles For the Future · BG · berlinergazette.de · EN|DE

While decolonial movements around the world are unleashing a wave of removal of colonial statues in public spaces and questioning their presence, in Russia the state uses monuments to shape collective memory and produce historical narratives. Elena Ishchenko…

www.group-telegram.com/us/empireswilldie.com/1063

1.3K viewsJul 9 at 16:16

На Berliner Gazette опубликовали мoй текст “Memory Politics in Russia: Why Battles Over Remembering the Past Are Struggles For the Future” (на английском и немецком) про политику памяти в россии, которая занимается уничтожением низовых и самоорганизованных коммеморативных практик, подменя их глубокоидеологизированными представления о некой общей истории.

Весь текст по ссылках, а тут расскажу немного о вещах вокруг.

Я начала это исследование во время ридинг-группы Насти Дмитриевской (❤️) в КИСИ, где мы обсуждали культурную память и в том числе, какое место в неё занимают бесконечные бронзовые статуи в городах, которые мы часто даже не замечаем.

Когда я писала текст, поняла, насколько эта “незаместность”, на самом деле, важна, чтобы эти памятники работали “как надо” — утверждали свое — и российского государства — присуствие как неизбежное, как будто они здесь навсегда, даже если их установили вчера. Это формальная составляющая памтника играет важнейшую роль в его идеологическом перформансе. С одной стороны, они всегда про каких-то мужиков из прошлого, но эти мужики навсегда тут, а значит они формируют и представление о будущем (где они по-прежнему на месте).

Фокусируясь на происходящем в различных республиках, включённых в состав рф, я смотрела, какие памятники были установлены в них в послдение 10-20-30 лет — после начала полномасштабного вторжения в Украину, после аннексии Крыма, после завершения второй российско-чеченской войны. Помимо всех этих бесконечных героев первой мировой и великой отественной, установленных РВИО, и пограничников в любом городе, где до границы ≤ 600 км., есть популярный муниципально-городской сюжет, совмещающий в статуе несколько фигур — как правило, коренного жителя и русского (колонизатора). Такие памятники как бы намекают на общее прошлое (и будущее), вытесняя при этом колонизацию, репрессии, депортации, геноцид и так далее.

Впервые с таким памятником я стокнулась в Краснодаре — "Славным сынам Отечества казакам и горцам — героям Первой мировой войны”. Он стоит на главной улице города, он довольно небольшой, вполне незаметный. Две фигуры одного роста, в похожей одежде и мало отлечимы друг от друга, если не знать названия памятника и исторических деталей. Цель памятника очевидна — показать единство народов, живущих в регионе — на Северном Кавказе и его предгорьях. Первая мировая война оказывается, видимо, самой дальней исторической точкой, где можно найти этот троп государственного “единства”, потому что до этого казаки использовались рос империей в качестве сеттлеров, чтобы вытеснять коренных жителей Кавказа (адыгов) с их земель, вести бесконечные, кровпролитные войны и в конце концов завоевать эту территорию, убить и выслать большую коренного населения. Казаки Кубани, кстати, тоже подверглись насильственным депортациям в 1930е. Но Е — единство. Как пишет Азулай: чтобы быть установленным, суверенитет должен постоянно осуществляться — to be established, sovereignty must be repeatedly performed. Памятники выполняют роль этого performance.

В моих папках множество примеров подобных памятников, в тексте я анализирую другой пример.

Но установка подобных памятников — это лишь часть стратегии, которую использует россия. Другая часть заключается в уничтожении низовых и самоорганизованных комеморативных практик, потому что они, как правило, касаются памяти о других событиях, в которых единство найти сложно, зато много боли и живой памяти — о депортациях, репрессиях, войнах и геноциде.

Один из самых трагических примеров, которые я подробно разбираю в тексте, — это уничтожение по-настоящему народного мемориала жертвам депортаций чеченского и ингушского народов в Грозном, и установка другого мемориала, который обычно называют “памятник кадыровским силовикам” и который как бы символизировует конец войны и установление власти прокремлёвского клана Кадырова. “Россия здесь навседа”, вместе со звучащими как злая шутка словами Ахмада Кадырова “Пусть восторжествует справедливость”.

BY Empires will die