Оператор участка DWTCTP (на шельфе Ганы) норвежская Aker объявила, что инвестиционное решение по проекту отложено на неопределённый срок. «ЛУКОЙЛу», у которого в проекте 38%, опять немного не повезло в Африке, но теперь причина кажется уважительной.
В Гвинейском заливе «ЛУКОЙЛ» работает с 2006 г. Предварительные итоги к сегодняшнему дню: 770 млн долл. списаний и убытков в Кот-д-Ивуаре, 150 млн — в Сьерра-Леоне, 800 млн в Гане, на очереди списания в Нигерии, Экваториальной Гвинее и Республике Конго. Коммерчески успешных проектов за все 13 лет отчётность компании не зафиксировала.
На ПМЭФ-2019 Антон Силуанов удивился: «Сейчас вот я читаю, наша уважаемая компания «ЛУКОЙЛ» вложила 800 млн долл. в шельф Конго, а мы им льготы предоставляем. Вопрос, так наши льготы куда идут? В нашу экономику или в иностранные экономики?». Но саммит в Сочи дал хороший повод обратить недуг в подвиг: на встрече с Владимиром Путиным в январе 2020 г. Вагит Алекперов говорил, что у его компании появилось «уникальное окно возможностей» после саммита #РоссияАфрика в Сочи.
Оператор участка DWTCTP (на шельфе Ганы) норвежская Aker объявила, что инвестиционное решение по проекту отложено на неопределённый срок. «ЛУКОЙЛу», у которого в проекте 38%, опять немного не повезло в Африке, но теперь причина кажется уважительной.
В Гвинейском заливе «ЛУКОЙЛ» работает с 2006 г. Предварительные итоги к сегодняшнему дню: 770 млн долл. списаний и убытков в Кот-д-Ивуаре, 150 млн — в Сьерра-Леоне, 800 млн в Гане, на очереди списания в Нигерии, Экваториальной Гвинее и Республике Конго. Коммерчески успешных проектов за все 13 лет отчётность компании не зафиксировала.
На ПМЭФ-2019 Антон Силуанов удивился: «Сейчас вот я читаю, наша уважаемая компания «ЛУКОЙЛ» вложила 800 млн долл. в шельф Конго, а мы им льготы предоставляем. Вопрос, так наши льготы куда идут? В нашу экономику или в иностранные экономики?». Но саммит в Сочи дал хороший повод обратить недуг в подвиг: на встрече с Владимиром Путиным в январе 2020 г. Вагит Алекперов говорил, что у его компании появилось «уникальное окно возможностей» после саммита #РоссияАфрика в Сочи.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from us
