Notice: file_put_contents(): Write of 15002 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Роман Алехин | Telegram Webview: Alekhin_Telega/6297 -
Telegram Group & Telegram Channel
Гибридная война. Инструменты страны-агрессора в гибридной войне.
Часть 6.

Продолжение. См. часть: 1,2,3,4,5

Продолжая рассказ об инструментах захвата в рамках гибридных войн США всех сфер государства-мишени, необходимо внести ясность, что США разрабатывают, как тактические, так и долгосрочные планы. Чем крупнее мишень, чем дороже приз за победу, тем более долгосрочная стратегия. Например, в отношении России план построен на десятилетия. При этом, полное подчинение соседних с Россией государств, можно рассматривать, как самостоятельные победы, так и этап в стратегии гибридной войны против России, что дает понимание возможных решений инструментов.

Говоря о горизонте планирования в десятки лет, то есть в рамках целых поколений, надо иметь в виду не только подчинение экономики, о чем мы поговорили в предыдущем посте, но и о подрыве культурных, образовательных и религиозных опор общества.

По сути, основой для всего является упрощение и деградация. Стране-агрессору важно довести общество до деградации, при которой самая чудовищная ложь будет восприниматься правдой. Кроме того, деградация образования приводит к остановке научно-технического прогресса в стране, а граждане, которые все же смогли, вопреки навязываемой системе, не деградировать и развить научный потенциал, через иностранные НКО, которые интегрированы в образование стран-мишеней, получают предложения от иностранных компаний, как на прямое сотрудничество, так и в качестве агентов в целях промышленного шпионажа. Кроме того, система НКО и чиновники, которые интегрируются на разные уровни власти, начинают менять преподавательский состав на тот, который будет проповедовать необходимые стране-агрессору «либеральные демократические ценности» в вузах, готовя новую "армию" внутри страны-мишени. Акценты, конечно же, расставляются на гуманитарное направление, чтобы готовить правильных для страны-агрессора специалистов, влияющих на ценности населения: журналистов, правозащитников, преподавателей, управленцев.

Что касается школы, то здесь вымывается культурный код, а создается система свободы мысли в правильном для страны-агрессора либерально-демократическом русле, с акцентами на личные достижения, мерилом которого являются статус и деньги, в ущерб командным и общественным. При этом, уничтожается принцип: все профессии нужны, все профессии важны, а формируется парадигма: если ты не лидер и не можешь стать руководителем или чиновником, то ты никто. Школа вообще упрощается до оценок со стороны, погружая человека в систему, где не важна внутренняя потребность и самореализация их, а важна оценка «прогрессивного мира». То есть русская мораль, в которой важен внутренний мир человека, механизмы и побуждения принятия решений, перестает быть мерилом, а мерилом становятся внешние атрибуты схожести с американцами и европейцами. С этой же целью навязывается благо конкуренции, которая подменяет соревнования. Мало кто чувствует разницу, но она важна: при конкуренции человек чувствует не только радость победы, но и радуется от неудач соперника.

Упор на атрибуты успеха приводит к тому, что родители стремятся дать своим детям диплом, а не полезное образование, а преподаватели вузов, как и сама система высшего образования, этому помогают. В итоге, у нас огромное количество дипломированных, но необразованных специалистов, а также молодых людей, которые не понимают, для чего им нужен был этот диплом, если по профессии, которая указана в нем, они не хотят работать. Но подтверждение статуса есть, а воспитание, где имидж - все, приводит к тому, что у человека развивается когнитивный диссонанс, когда надо уже ради выживания работать по специальности с более низкой квалификацией, то есть начинать профессиональный путь с нуля. Это приводит к недоверию, как к родителям, так и к институтам государства, а также к деградации профессиональных качеств работников и качеству работы во всех сферах.

Далее поговорим о том, как старна-агрессор использует культуру и религию в гибридной войне.

Продолжение следует...

Автор: Роман Алехин.

Подписаться | Поддержать проект автора



group-telegram.com/Alekhin_Telega/6297
Create:
Last Update:

Гибридная война. Инструменты страны-агрессора в гибридной войне.
Часть 6.

Продолжение. См. часть: 1,2,3,4,5

Продолжая рассказ об инструментах захвата в рамках гибридных войн США всех сфер государства-мишени, необходимо внести ясность, что США разрабатывают, как тактические, так и долгосрочные планы. Чем крупнее мишень, чем дороже приз за победу, тем более долгосрочная стратегия. Например, в отношении России план построен на десятилетия. При этом, полное подчинение соседних с Россией государств, можно рассматривать, как самостоятельные победы, так и этап в стратегии гибридной войны против России, что дает понимание возможных решений инструментов.

Говоря о горизонте планирования в десятки лет, то есть в рамках целых поколений, надо иметь в виду не только подчинение экономики, о чем мы поговорили в предыдущем посте, но и о подрыве культурных, образовательных и религиозных опор общества.

По сути, основой для всего является упрощение и деградация. Стране-агрессору важно довести общество до деградации, при которой самая чудовищная ложь будет восприниматься правдой. Кроме того, деградация образования приводит к остановке научно-технического прогресса в стране, а граждане, которые все же смогли, вопреки навязываемой системе, не деградировать и развить научный потенциал, через иностранные НКО, которые интегрированы в образование стран-мишеней, получают предложения от иностранных компаний, как на прямое сотрудничество, так и в качестве агентов в целях промышленного шпионажа. Кроме того, система НКО и чиновники, которые интегрируются на разные уровни власти, начинают менять преподавательский состав на тот, который будет проповедовать необходимые стране-агрессору «либеральные демократические ценности» в вузах, готовя новую "армию" внутри страны-мишени. Акценты, конечно же, расставляются на гуманитарное направление, чтобы готовить правильных для страны-агрессора специалистов, влияющих на ценности населения: журналистов, правозащитников, преподавателей, управленцев.

Что касается школы, то здесь вымывается культурный код, а создается система свободы мысли в правильном для страны-агрессора либерально-демократическом русле, с акцентами на личные достижения, мерилом которого являются статус и деньги, в ущерб командным и общественным. При этом, уничтожается принцип: все профессии нужны, все профессии важны, а формируется парадигма: если ты не лидер и не можешь стать руководителем или чиновником, то ты никто. Школа вообще упрощается до оценок со стороны, погружая человека в систему, где не важна внутренняя потребность и самореализация их, а важна оценка «прогрессивного мира». То есть русская мораль, в которой важен внутренний мир человека, механизмы и побуждения принятия решений, перестает быть мерилом, а мерилом становятся внешние атрибуты схожести с американцами и европейцами. С этой же целью навязывается благо конкуренции, которая подменяет соревнования. Мало кто чувствует разницу, но она важна: при конкуренции человек чувствует не только радость победы, но и радуется от неудач соперника.

Упор на атрибуты успеха приводит к тому, что родители стремятся дать своим детям диплом, а не полезное образование, а преподаватели вузов, как и сама система высшего образования, этому помогают. В итоге, у нас огромное количество дипломированных, но необразованных специалистов, а также молодых людей, которые не понимают, для чего им нужен был этот диплом, если по профессии, которая указана в нем, они не хотят работать. Но подтверждение статуса есть, а воспитание, где имидж - все, приводит к тому, что у человека развивается когнитивный диссонанс, когда надо уже ради выживания работать по специальности с более низкой квалификацией, то есть начинать профессиональный путь с нуля. Это приводит к недоверию, как к родителям, так и к институтам государства, а также к деградации профессиональных качеств работников и качеству работы во всех сферах.

Далее поговорим о том, как старна-агрессор использует культуру и религию в гибридной войне.

Продолжение следует...

Автор: Роман Алехин.

Подписаться | Поддержать проект автора

BY Роман Алехин


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/Alekhin_Telega/6297

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts.
from es


Telegram Роман Алехин
FROM American