Представляясь конституционалистом, подумайте о том, правильно ли вас поймут.
Согласно Словарю иностранных слов 1949 года под редакцией Лехина и Петрова конституционалист - это сторонник конституционализма, а конституционализм, в свою очередь - это течение в политике и науке, признающее наилучшей системой управления конституционную монархию. То есть конституционалист - это сторонник конституционной монархии.
Сейчас это, конечно, звучит архаично и даже немного нелепо. Обычно под конституционалистами понимают специалистов по конституционному праву.
Представляясь конституционалистом, подумайте о том, правильно ли вас поймут.
Согласно Словарю иностранных слов 1949 года под редакцией Лехина и Петрова конституционалист - это сторонник конституционализма, а конституционализм, в свою очередь - это течение в политике и науке, признающее наилучшей системой управления конституционную монархию. То есть конституционалист - это сторонник конституционной монархии.
Сейчас это, конечно, звучит архаично и даже немного нелепо. Обычно под конституционалистами понимают специалистов по конституционному праву.
Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from es
