𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Давно не было анонсов новых публикаций в блоге на Boosty, поэтому стоило бы исправить данное упущение. 1) ВВС Украины как пример неправильной расстановки приоритетов в военное время https://boosty.to/atomiccherry.com/posts/ac470e5b-9135-4ade-904b-dc27224d0962…»
Forwarded from Плуг, Меч и Книга...
И напоследок, перед тем как перейдем конкретно к теме (обстановка, предпосылки, поход, персоналии) небольшое замечание... думаю это будет интересно любителям военной истории.
На десерт так сказать.
Зачастую, история забывает настоящих героев, оттеняя их более именитыми или коронованными персонами. В случае с крестоносной тематикой это произошло с самой одиозной личностью эпохи.
Вы никогда не думали, что общего между сражением при Монжизаре и Донским побоищем (Куликовская битва - ненаучное название)?
За обеими глорифицированными победами европейского оружия стоят не совсем те люди на которых указано в книгах и учебниках. Победа над ордынцами по мнению Олега Двуреченского - принадлежит авторству Дмитрия Боброка-Волынского, самого опытного военного кадра в союзе, а не Дмитрия Донского. Боброк участвовал во всех значимых столкновениях эпохи: от похода на булгар - до Вожи и Куликова поля. Т.е. он уже бил степняков (тогда был получен откуп в 5000 рублей)
В случае с Монжизаром, хоть общее командование кампанией осуществлял король Балдуин, несомненно проявивший недюжинные военные способности (в 16 лет!) - главную лобовую атаку рыцарей на центр саладинового войска возглавил Рено де Шатильон (Рене де Шатийон).
В обоих случаях, обязательным условием успешной конной атаки является: опытный кавалерийский командир. Что в случае с Монжизаром, когда надо было застать противника врасплох; что в случае с Куликовым полем - провести таранный удар в нужную фазу боя. Для этого нужна чуйка, чтобы словить тайминги и рассчитать дистанции для атаки - конница должна набрать максимальный разгон. Чего не могли сделать малоопытные Балдуин и Дмитрий. Рено, к слову, атаковал в момент перестроения войска противника - о чем свидетельствовал Салах-ад-дин.
Вот так, КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ! Даже если "старые". Особенно "старые".
На десерт так сказать.
Зачастую, история забывает настоящих героев, оттеняя их более именитыми или коронованными персонами. В случае с крестоносной тематикой это произошло с самой одиозной личностью эпохи.
Вы никогда не думали, что общего между сражением при Монжизаре и Донским побоищем (Куликовская битва - ненаучное название)?
За обеими глорифицированными победами европейского оружия стоят не совсем те люди на которых указано в книгах и учебниках. Победа над ордынцами по мнению Олега Двуреченского - принадлежит авторству Дмитрия Боброка-Волынского, самого опытного военного кадра в союзе, а не Дмитрия Донского. Боброк участвовал во всех значимых столкновениях эпохи: от похода на булгар - до Вожи и Куликова поля. Т.е. он уже бил степняков (тогда был получен откуп в 5000 рублей)
В случае с Монжизаром, хоть общее командование кампанией осуществлял король Балдуин, несомненно проявивший недюжинные военные способности (в 16 лет!) - главную лобовую атаку рыцарей на центр саладинового войска возглавил Рено де Шатильон (Рене де Шатийон).
В обоих случаях, обязательным условием успешной конной атаки является: опытный кавалерийский командир. Что в случае с Монжизаром, когда надо было застать противника врасплох; что в случае с Куликовым полем - провести таранный удар в нужную фазу боя. Для этого нужна чуйка, чтобы словить тайминги и рассчитать дистанции для атаки - конница должна набрать максимальный разгон. Чего не могли сделать малоопытные Балдуин и Дмитрий. Рено, к слову, атаковал в момент перестроения войска противника - о чем свидетельствовал Салах-ад-дин.
Вот так, КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ! Даже если "старые". Особенно "старые".
Так как обсуждение выборов президента США неизменно интересует русскоязычный сегмент Сети в контексте дальнейшего развития российско-украинского конфликта, я позволю себе сделать некоторые примечания по данной тематике.
Многие акцентируют внимание на предвыборных обещаниях Дональда Трампа «остановить все войны» – можно сказать, это лозунг его политической программы. Однако, вероятность претворения подобного в жизнь, на мой субъективный взгляд, чрезвычайно низка – сложно представить, что некая внешняя сила (с весьма, надо отметить, пошатнувшимся авторитетом и очевидно поветшавшими военно-политическими возможностями) может принудить к повиновению Израиль, Россию, Украину, Иран, Азербайджан... а значит, происходящие сейчас события будут продолжаться и далее.
Впрочем, было бы весьма наивно полагать, будто в Америке и, в частности, в команде Трампа не осознают этого факта. Стоит сказать и более того – если подробнее ознакомиться с риторикой республиканцев, то можно увидеть, что их возмущает не сам факт поддержки Украины, а то, насколько она неэффективна и безвозмездна.
Далее еще один интересный факт: за кандидатурой Дональда Трампа стоит существенная часть американского big-tech и специалистов по оказанию частных военных услуг – в частности, такие мастодонты отрасли, как Эрик Принс. Их объединяет кое-что общее – они полагают, что классические государственные институты более не справляются с эффективным решением поставленных задач (критикуя их в т.ч. в контексте Украины) и полагают необходимым их замещение, а также заинтересованы в том, чтобы сломить гегемонию старых оружейных корпораций («Пэйпал-мафия» в последние годы активно присматривается к вакантным нишам на рынке вооружений). Чтобы лучше понимать этот образ мысли, стоит вспомнить историю NASA и Илона Маска. «Неэффективное, погрязшее в бюрократии агенство на госфинансировании против частного производителя, который за те же деньги вывел отрасль на новый уровень». Аналогичное, как им видится, можно сделать, к примеру, с армией.
Так вот, подводя к сути текста. Стоит предполагать, что в рамках исполнения предвыборных обещаний новая администрация президента США действительно прекратит прямое финансирование и военно-техническую поддержку Украины – как из-за их паразитического и коррупционного содержания, так и неэффективности. Однако, альтернативой тому (теоретически) может стать активизация деятельности частных военных подрядчиков.
И, нужно отметить, подобный подход не будет лишен смысла. В отличие бюрократизированных и инертных программ НАТО по подготовке и техническому обеспечению, ЧВК в прямом сотрудничестве с американскими технологическими компаниями могут куда более активным и гибким образом подстраиваться под реалии современного поля боя – они не стеснены какими-либо регламентами и ограничениями. Гипотетически, такая концепция способна серьёзно осложнить военную обстановку и изменить динамику конфликта, а может, и его облик – ведь это приток новой высокотехнологичной техники, редких и квалифицированных специалистов, огромный ресурс технической разведки и ускорение процесса передачи разведданных. И, что важно, это не стесненная ничем инициатива – ничем, кроме денег.
Безусловно, это предполагаемый сценарий, но едва ли приходится сомневаться в том, что последующие события будут менее сложными, чем текущие. Большие конфликты имеют свойство затягивать в себя, словно воронка, всё больше участников и ресурсов, и редко заканчиваются на половине пути.
@atomiccherry 💯
Многие акцентируют внимание на предвыборных обещаниях Дональда Трампа «остановить все войны» – можно сказать, это лозунг его политической программы. Однако, вероятность претворения подобного в жизнь, на мой субъективный взгляд, чрезвычайно низка – сложно представить, что некая внешняя сила (с весьма, надо отметить, пошатнувшимся авторитетом и очевидно поветшавшими военно-политическими возможностями) может принудить к повиновению Израиль, Россию, Украину, Иран, Азербайджан... а значит, происходящие сейчас события будут продолжаться и далее.
Впрочем, было бы весьма наивно полагать, будто в Америке и, в частности, в команде Трампа не осознают этого факта. Стоит сказать и более того – если подробнее ознакомиться с риторикой республиканцев, то можно увидеть, что их возмущает не сам факт поддержки Украины, а то, насколько она неэффективна и безвозмездна.
Далее еще один интересный факт: за кандидатурой Дональда Трампа стоит существенная часть американского big-tech и специалистов по оказанию частных военных услуг – в частности, такие мастодонты отрасли, как Эрик Принс. Их объединяет кое-что общее – они полагают, что классические государственные институты более не справляются с эффективным решением поставленных задач (критикуя их в т.ч. в контексте Украины) и полагают необходимым их замещение, а также заинтересованы в том, чтобы сломить гегемонию старых оружейных корпораций («Пэйпал-мафия» в последние годы активно присматривается к вакантным нишам на рынке вооружений). Чтобы лучше понимать этот образ мысли, стоит вспомнить историю NASA и Илона Маска. «Неэффективное, погрязшее в бюрократии агенство на госфинансировании против частного производителя, который за те же деньги вывел отрасль на новый уровень». Аналогичное, как им видится, можно сделать, к примеру, с армией.
Так вот, подводя к сути текста. Стоит предполагать, что в рамках исполнения предвыборных обещаний новая администрация президента США действительно прекратит прямое финансирование и военно-техническую поддержку Украины – как из-за их паразитического и коррупционного содержания, так и неэффективности. Однако, альтернативой тому (теоретически) может стать активизация деятельности частных военных подрядчиков.
И, нужно отметить, подобный подход не будет лишен смысла. В отличие бюрократизированных и инертных программ НАТО по подготовке и техническому обеспечению, ЧВК в прямом сотрудничестве с американскими технологическими компаниями могут куда более активным и гибким образом подстраиваться под реалии современного поля боя – они не стеснены какими-либо регламентами и ограничениями. Гипотетически, такая концепция способна серьёзно осложнить военную обстановку и изменить динамику конфликта, а может, и его облик – ведь это приток новой высокотехнологичной техники, редких и квалифицированных специалистов, огромный ресурс технической разведки и ускорение процесса передачи разведданных. И, что важно, это не стесненная ничем инициатива – ничем, кроме денег.
Безусловно, это предполагаемый сценарий, но едва ли приходится сомневаться в том, что последующие события будут менее сложными, чем текущие. Большие конфликты имеют свойство затягивать в себя, словно воронка, всё больше участников и ресурсов, и редко заканчиваются на половине пути.
@atomiccherry 💯
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Так как обсуждение выборов президента США неизменно интересует русскоязычный сегмент Сети в контексте дальнейшего развития российско-украинского конфликта, я позволю себе сделать некоторые примечания по данной тематике. Многие акцентируют внимание на предвыборных…
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Летом на канале был опубликован своего рода прогноз и разбор того, почему сфера наземной военной робототехники в российско-украинском конфликте, несмотря на всю её привлекательность, не получит существенного развития. Он был написан на основе некоторого личного практического опыта и, увы, оказался верным.
С учётом обстоятельств, стоит продолжить обсуждение данной тематики – ведь актуальность её не ставится менее острой.
Как можно наблюдать, за прошедший год мы не можем найти ни одного решения в сфере наземной военной робототехники, которое было бы масштабировано – а это единственно верный критерий успеха подобных проектов в условиях военного времени. Тематика БЛА/ДПЛА демонстрирует нам, что удачные технические решения в кратчайшие сроки становятся предметом изучения, заимствования и широкого распространения по обе стороны линии фронта. В сфере наземных аппаратов подобного не произошло.
Кустартные проекты не могут обеспечить качественного производства сложных узлов, которые требуют больших средств и сложного оборудования – например, ходовой части. У проектов промышленного уровня мы видим иную ситуацию – их концепции глубоко устарели, они формировались в «стерильных» условиях до 2022 года. Апробация их в зоне конфликта оказалась в равной степени неудачной вне зависимости от страны-производителя (европейские и американские решения оказались столь же неприменимы и непрактичны, как украинские и российские).
Огромное количество вопросов в сфере применения НРТК требует исключительно практического опыта – даже при поверхностном знакомстве с темой мы сталкиваемся с такими банальными вопросами, как, к примеру, ограниченный угол обзора. Особняком стоит упомянутое в предыдущем тексте взаимодействие – наладить таковое оператору НРТК с пехотой намного сложнее, чем экипажу пилотируемой наземной машины. Большие вопросы вызывают каналы управления – количество, конструктивная сложность и качество средств радиоэлектронной борьбы лишь растут (и, очевидно, ситуация в данной сфере НЕ будет становиться менее сложной).
Отдельно стоит отметить откровенную неадекватность многих технических команд, их оторванность от реалий. Подавляющее количество проектов демонстрируют нам утопических «боевых роботов», имеющих массу функций – ни одна из которых не демонстрирует себя положительно. Опыт боевых действий же настойчиво обращает внимание на то, что действительно актуальных и поддающихся реализации сфер в тематике НРТК две:
1) Логистика переднего края;
2) Самоходные штурмовые заряды.
При реализации удачного грузового робототехнического комплекса можно было бы доработать таковой и обратить внимание на сферу медицинской эвакуации с передовой, но в данный момент даже она видится слишком сложной. Ценность же аппаратов первых двух категорий была бы многократно более высокой, чем у любой «беспилотной танкетки» и иных аналогичных решений, делающих упор на применение вооружения.
Современная пехота лишена адекватных средств снабжения в силу круглосуточного контроля линии фронта в режиме реального времени с применением БПЛА. Использование автомашин де-факто невозможно, воздушная доставка грузов с использованием тяжелых коптеров по некой причине не развита (но это перспективное направление), иные средства механизации отсутствуют – пехотные подразделения вынуждены обеспечивать себя самостоятельно, подвергаясь опасности при выполнении операций логистического характера.
Кроме того, боевые действия требуют постоянного противодействия полевым фортификациям и укрепленным строениям – данная проблема также часто решается использованием носимых вручную штурмовых зарядов, хотя данная сфера может быть успешно механизирована (сделать надежный транспортер 3-4 мин типа ТМ-62 – задача более чем реальная).
Подытоживая: ситуация не изменится до тех пор, пока не произойдет трезвой переоценки военных потребностей, формирования соответствующих им концептов НРТК, после чего к решению задач будут подключены инициативные технические специалисты, проммощности, финансирование, проекты будут обкатываться на практике – иначе данная сфера не получит развития.
@atomiccherry 💯
С учётом обстоятельств, стоит продолжить обсуждение данной тематики – ведь актуальность её не ставится менее острой.
Как можно наблюдать, за прошедший год мы не можем найти ни одного решения в сфере наземной военной робототехники, которое было бы масштабировано – а это единственно верный критерий успеха подобных проектов в условиях военного времени. Тематика БЛА/ДПЛА демонстрирует нам, что удачные технические решения в кратчайшие сроки становятся предметом изучения, заимствования и широкого распространения по обе стороны линии фронта. В сфере наземных аппаратов подобного не произошло.
Кустартные проекты не могут обеспечить качественного производства сложных узлов, которые требуют больших средств и сложного оборудования – например, ходовой части. У проектов промышленного уровня мы видим иную ситуацию – их концепции глубоко устарели, они формировались в «стерильных» условиях до 2022 года. Апробация их в зоне конфликта оказалась в равной степени неудачной вне зависимости от страны-производителя (европейские и американские решения оказались столь же неприменимы и непрактичны, как украинские и российские).
Огромное количество вопросов в сфере применения НРТК требует исключительно практического опыта – даже при поверхностном знакомстве с темой мы сталкиваемся с такими банальными вопросами, как, к примеру, ограниченный угол обзора. Особняком стоит упомянутое в предыдущем тексте взаимодействие – наладить таковое оператору НРТК с пехотой намного сложнее, чем экипажу пилотируемой наземной машины. Большие вопросы вызывают каналы управления – количество, конструктивная сложность и качество средств радиоэлектронной борьбы лишь растут (и, очевидно, ситуация в данной сфере НЕ будет становиться менее сложной).
Отдельно стоит отметить откровенную неадекватность многих технических команд, их оторванность от реалий. Подавляющее количество проектов демонстрируют нам утопических «боевых роботов», имеющих массу функций – ни одна из которых не демонстрирует себя положительно. Опыт боевых действий же настойчиво обращает внимание на то, что действительно актуальных и поддающихся реализации сфер в тематике НРТК две:
1) Логистика переднего края;
2) Самоходные штурмовые заряды.
При реализации удачного грузового робототехнического комплекса можно было бы доработать таковой и обратить внимание на сферу медицинской эвакуации с передовой, но в данный момент даже она видится слишком сложной. Ценность же аппаратов первых двух категорий была бы многократно более высокой, чем у любой «беспилотной танкетки» и иных аналогичных решений, делающих упор на применение вооружения.
Современная пехота лишена адекватных средств снабжения в силу круглосуточного контроля линии фронта в режиме реального времени с применением БПЛА. Использование автомашин де-факто невозможно, воздушная доставка грузов с использованием тяжелых коптеров по некой причине не развита (но это перспективное направление), иные средства механизации отсутствуют – пехотные подразделения вынуждены обеспечивать себя самостоятельно, подвергаясь опасности при выполнении операций логистического характера.
Кроме того, боевые действия требуют постоянного противодействия полевым фортификациям и укрепленным строениям – данная проблема также часто решается использованием носимых вручную штурмовых зарядов, хотя данная сфера может быть успешно механизирована (сделать надежный транспортер 3-4 мин типа ТМ-62 – задача более чем реальная).
Подытоживая: ситуация не изменится до тех пор, пока не произойдет трезвой переоценки военных потребностей, формирования соответствующих им концептов НРТК, после чего к решению задач будут подключены инициативные технические специалисты, проммощности, финансирование, проекты будут обкатываться на практике – иначе данная сфера не получит развития.
@atomiccherry 💯
Telegram
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Рост использования дистанционно-управляемых летательных аппаратов в украино-российском конфликте неоднократно приводил многих специалистов к мысли о том, что в скором времени мы узрим аналогичную картину и в области применения наземных беспилотных платформ.…
Итак, наконец-то завершен цикл, посвящённый видоизменениям, которые претерпели украинские вооружённые силы за период боевых действий.
Последний материал повествует о Силах беспилотных систем. Дроны так или иначе стали одной из наиболее ярких и отличительных черт российско-украинского конфликта, и, в свою очередь, прямо повлияли на трансформацию ВСУ, которые сформировали уникальный род войск, заточенный именно на применение вооружений подобного типа.
Я редко пишу подробные и интересные превью к публикуемым в блоге статьям – признаюсь честно, они даются мне нелегко. Не смог я это сделать и сейчас, однако вместо этого мне хотелось бы вынести ряд тезисов из самого материала, сделав их доступными для широкого круга читателей.
1. Изучая и анализируя эволюцию применения БЛА/ДПЛА в рамках текущего конфликта, мы должны начинать свои изыскания еще с периода боевых действий, начавшихся в 2014 году. Именно они заложили предпосылки формирования той системы, что мы можем наблюдать в данный момент времени.
2. Суть концепции Сил беспилотных систем как рода войск – это не формирование жесткой и упорядоченной штатно-организационной структуры, каковую тщетно пытаются выявить многие исследователи тематики. Напротив, они являют собой нечто, похожее на британские ORS времен ВМВ – «собрать вместе как инициативных специалистов, выделить им необходимое финансирование и получить результат». В действительности, практически каждое подразделение СБС уникально по своей структуре, возможностям, численности личного состава и применяемым типам БЛА.
3. Мастерские, сборочные цеха, лаборатории взрывотехников, отделы аналитиков – данные структуры обеспечения подразделений СБС представляют собой ядро возможностей этого рода войск. Они едва ли хоть как-то регламентированы, но именно их существование в подобном формате позволяет добиться высокой степени адаптации дронов на поле боя. Украина испытывает проблемы с производством стандартизированного промышленного военного оборудования, но подразделения СБС компенсируют данный недостаток за счет концентрации специалистов, силами которых неудачная военная продукция доводится до работоспособного состояния и успешно задействуется в боевых действиях.
4. Ключевая тактическая ниша РУБпАК – это роль «пожарной команды». Там, где раннее необходимо было задействовать механизированные части, теперь задачи купирования вражеских прорывов могут решаться силами подобных подразделений. Их оружие более мобильно, высокоточно, оно позволяет решать задачи, как связанные с борьбой с танками, так и дистанционной постановкой минных заграждений.
Надеюсь, интересующиеся данной тематикой найдут для себя что-то новое и ценное в представленной статье – словом, приятного чтения.
Статья на Boosty: https://boosty.to/atomiccherry.com/posts/eec10c6a-ce89-4c1b-8631-0f3d56fe080f
Статья на Patreon: https://www.patreon.com/posts/transformatsiia-115716560?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
@atomiccherry 💯
Последний материал повествует о Силах беспилотных систем. Дроны так или иначе стали одной из наиболее ярких и отличительных черт российско-украинского конфликта, и, в свою очередь, прямо повлияли на трансформацию ВСУ, которые сформировали уникальный род войск, заточенный именно на применение вооружений подобного типа.
Я редко пишу подробные и интересные превью к публикуемым в блоге статьям – признаюсь честно, они даются мне нелегко. Не смог я это сделать и сейчас, однако вместо этого мне хотелось бы вынести ряд тезисов из самого материала, сделав их доступными для широкого круга читателей.
1. Изучая и анализируя эволюцию применения БЛА/ДПЛА в рамках текущего конфликта, мы должны начинать свои изыскания еще с периода боевых действий, начавшихся в 2014 году. Именно они заложили предпосылки формирования той системы, что мы можем наблюдать в данный момент времени.
2. Суть концепции Сил беспилотных систем как рода войск – это не формирование жесткой и упорядоченной штатно-организационной структуры, каковую тщетно пытаются выявить многие исследователи тематики. Напротив, они являют собой нечто, похожее на британские ORS времен ВМВ – «собрать вместе как инициативных специалистов, выделить им необходимое финансирование и получить результат». В действительности, практически каждое подразделение СБС уникально по своей структуре, возможностям, численности личного состава и применяемым типам БЛА.
3. Мастерские, сборочные цеха, лаборатории взрывотехников, отделы аналитиков – данные структуры обеспечения подразделений СБС представляют собой ядро возможностей этого рода войск. Они едва ли хоть как-то регламентированы, но именно их существование в подобном формате позволяет добиться высокой степени адаптации дронов на поле боя. Украина испытывает проблемы с производством стандартизированного промышленного военного оборудования, но подразделения СБС компенсируют данный недостаток за счет концентрации специалистов, силами которых неудачная военная продукция доводится до работоспособного состояния и успешно задействуется в боевых действиях.
4. Ключевая тактическая ниша РУБпАК – это роль «пожарной команды». Там, где раннее необходимо было задействовать механизированные части, теперь задачи купирования вражеских прорывов могут решаться силами подобных подразделений. Их оружие более мобильно, высокоточно, оно позволяет решать задачи, как связанные с борьбой с танками, так и дистанционной постановкой минных заграждений.
Надеюсь, интересующиеся данной тематикой найдут для себя что-то новое и ценное в представленной статье – словом, приятного чтения.
Статья на Boosty: https://boosty.to/atomiccherry.com/posts/eec10c6a-ce89-4c1b-8631-0f3d56fe080f
Статья на Patreon: https://www.patreon.com/posts/transformatsiia-115716560?utm_medium=clipboard_copy&utm_source=copyLink&utm_campaign=postshare_creator&utm_content=join_link
@atomiccherry 💯
Patreon
Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть V): Силы беспилотных систем и «война дронов» | 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Get more from 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 on Patreon
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Итак, наконец-то завершен цикл, посвящённый видоизменениям, которые претерпели украинские вооружённые силы за период боевых действий. Последний материал повествует о Силах беспилотных систем. Дроны так или иначе стали одной из наиболее ярких и отличительных…»
Я не претендую на хоть сколь-нибудь глубокое понимание реалий Сирийского конфликта, но, полагаю, все-таки знаю о нем чуть больше, чем подавляющее количество иных авторов. Посему позволю себе высказать по порядку некоторые факты, лучшим образом могущие пролить свет на происходящее.
Начать стоит с очевидного. Весьма распространенным является мнение о том, что происходящее в Сирии никак не касается России и российского обывателя. Это ошибочное предположение. Сирия является транзитным пунктом для реализации российских проектов в Африке. Нет, дело вовсе не в «проецировании влияния» – речь идет о вполне прагматических вещах, помогающих российской экономике функционировать в условиях санкционного давления. Без перевалочных баз в Сирии эти источники валюты и иных ценных ресурсов окажутся под угрозой.
Следующий факт менее очевиден, но опровергает иное, не менее широко распространённое и ложное мнение о том, что Москва имеет прямое отношение к военным неудачам сирийской армии. Это не так – РФ никогда не имела хоть сколько-нибудь значимого уровня влияния на клан Асада и проводимую им политику. Более того, Москва изначально находилась в Сирии на правах «младшего партнера» Ирана. Именно Тегеран приложил значительные усилия для ввода российских войск и обладал всей полнотой влияния на происходящее в Дамаске.
Еще на исходе прошлого периода боевых действий (в 2020-ом) было ясно, что Сирия – это зона масштабной и чудовищной по размаху гуманитарной катастрофы. Сельскохозяйственный север был превращен в протурецкий анклав, а месторождения нефти и газа перешли под контроль США. Итогом того стал дефицит наиболее важных для существования ресурсов – продовольствия и топлива. Никакого послевоенного восстановления экономики не произошло – напротив, ситуация только ухудшилась.
С окончанием войны клан Асадов сделал ставку исключительно на личное обогащение, причем чрезвычайно хищническими методами. Он взял на вооружение методы латиноамериканских наркокартелей и африканских диктаторов – страна была отдана на растерзание легализованным бандитам в форме, которые пытками и силой оружия насаждали режим непомерных поборов с населения. Помимо этого, асадиты стали обогащаться за счет производства и продажи наркотиков.
Здесь мы подступаем к следующему факту. Безразличное отношение к наступлению боевиков со стороны сирийской армии и населения – это абсолютно закономерный итог. Клан Асадов приложил все усилия, чтобы в глазах широких масс поставить себя на один уровень с террористами.
Иран неоднократно кичился тем, что будет способствовать восставлению Сирии, однако в действительности иранцы не сделали для этого ровным счетом ничего. Клан Асадов более чем отвечает интересам КСИР – повальная нищета позволила Ирану скупить все представляющие для него интерес активы и служит хорошей средой для вербовки боевиков. Также Корпус Стражей вовлечен во всю ту же торговлю наркотиками (к слову, КСИР официально имеет собственный, независимый от правительства бюджет и собственные «источники дохода». Какие? Собственно, как раз та самая международная торговля наркотиками и оружием).
Иран не сделал ничего для укрепления Сирии, как государства – и не сделал ничего, чтобы повысить ее военные возможности, как собственного вассала. Загадкой остается то, где пребывают «100 тысяч солдат проиранских формирований», бесчисленные ракеты и беспилотники, о которых так много рассказывалось в предыдущие годы – надо полагать, существовали они исключительно на бумаге, чтобы щедро раздавать генеральские звания экспедиционному корпусу КСИР.
Посему, неудачи Сирии – это в первую очередь ответственность Тегерана и, в частности, Корпуса Стражей, который не справился ни с одним из вызовов, брошенных Ирану на протяжении последнего года.
@atomiccherry 💯
Начать стоит с очевидного. Весьма распространенным является мнение о том, что происходящее в Сирии никак не касается России и российского обывателя. Это ошибочное предположение. Сирия является транзитным пунктом для реализации российских проектов в Африке. Нет, дело вовсе не в «проецировании влияния» – речь идет о вполне прагматических вещах, помогающих российской экономике функционировать в условиях санкционного давления. Без перевалочных баз в Сирии эти источники валюты и иных ценных ресурсов окажутся под угрозой.
Следующий факт менее очевиден, но опровергает иное, не менее широко распространённое и ложное мнение о том, что Москва имеет прямое отношение к военным неудачам сирийской армии. Это не так – РФ никогда не имела хоть сколько-нибудь значимого уровня влияния на клан Асада и проводимую им политику. Более того, Москва изначально находилась в Сирии на правах «младшего партнера» Ирана. Именно Тегеран приложил значительные усилия для ввода российских войск и обладал всей полнотой влияния на происходящее в Дамаске.
Еще на исходе прошлого периода боевых действий (в 2020-ом) было ясно, что Сирия – это зона масштабной и чудовищной по размаху гуманитарной катастрофы. Сельскохозяйственный север был превращен в протурецкий анклав, а месторождения нефти и газа перешли под контроль США. Итогом того стал дефицит наиболее важных для существования ресурсов – продовольствия и топлива. Никакого послевоенного восстановления экономики не произошло – напротив, ситуация только ухудшилась.
С окончанием войны клан Асадов сделал ставку исключительно на личное обогащение, причем чрезвычайно хищническими методами. Он взял на вооружение методы латиноамериканских наркокартелей и африканских диктаторов – страна была отдана на растерзание легализованным бандитам в форме, которые пытками и силой оружия насаждали режим непомерных поборов с населения. Помимо этого, асадиты стали обогащаться за счет производства и продажи наркотиков.
Здесь мы подступаем к следующему факту. Безразличное отношение к наступлению боевиков со стороны сирийской армии и населения – это абсолютно закономерный итог. Клан Асадов приложил все усилия, чтобы в глазах широких масс поставить себя на один уровень с террористами.
Иран неоднократно кичился тем, что будет способствовать восставлению Сирии, однако в действительности иранцы не сделали для этого ровным счетом ничего. Клан Асадов более чем отвечает интересам КСИР – повальная нищета позволила Ирану скупить все представляющие для него интерес активы и служит хорошей средой для вербовки боевиков. Также Корпус Стражей вовлечен во всю ту же торговлю наркотиками (к слову, КСИР официально имеет собственный, независимый от правительства бюджет и собственные «источники дохода». Какие? Собственно, как раз та самая международная торговля наркотиками и оружием).
Иран не сделал ничего для укрепления Сирии, как государства – и не сделал ничего, чтобы повысить ее военные возможности, как собственного вассала. Загадкой остается то, где пребывают «100 тысяч солдат проиранских формирований», бесчисленные ракеты и беспилотники, о которых так много рассказывалось в предыдущие годы – надо полагать, существовали они исключительно на бумаге, чтобы щедро раздавать генеральские звания экспедиционному корпусу КСИР.
Посему, неудачи Сирии – это в первую очередь ответственность Тегерана и, в частности, Корпуса Стражей, который не справился ни с одним из вызовов, брошенных Ирану на протяжении последнего года.
@atomiccherry 💯
Forwarded from Севостьянов - казачий дневник
Между прочим, "подставной" механизм еще и активно используется при вербовке неофитов — тех, кто принимает ислам в осознанном возрасте.
Никто и никогда не предлагает сходу вступить в ряде запрещенных в России ИГ, "Хайат Тахрир аш-Шам" или "Хизб ут-Тахрир". Всегда есть четкая последовательность.
Сначала человека, который попадает в зону интересов вербовщиков, обрабатывают психологически, окружают заботой, оказывают услуги, помогают ему решить проблемы.
Затем предлагают принять ислам, отречься от прежнего круга друзей и приятелей, принять новое имя.
На следующем этапе человеку внушается отторжение к государству и официальному муфтияту.
Как только цель достигнута, неофита начинают попрекать (сначала мягко, затем всё более жестко), что он никак не помогает умме. Могут попросить его задонатить какому-нибудь "Фонду единобожия и поощрения добродетели", который ни с чем не связан и просто помогает детям в Палестине. Ну или помогает искать воду в Сомали.
А затем "внезапно" выясняется, что фонд этот — структурное подразделение ИГ, ХТШ или Аш-Шабааб. И деньги ушли на Джихад. Неофиту обязательно об этом скажут. Но не в виде упрека, а в виде похвалы. Черта пересечена. Вербовка состоялась.
Никто и никогда не предлагает сходу вступить в ряде запрещенных в России ИГ, "Хайат Тахрир аш-Шам" или "Хизб ут-Тахрир". Всегда есть четкая последовательность.
Сначала человека, который попадает в зону интересов вербовщиков, обрабатывают психологически, окружают заботой, оказывают услуги, помогают ему решить проблемы.
Затем предлагают принять ислам, отречься от прежнего круга друзей и приятелей, принять новое имя.
На следующем этапе человеку внушается отторжение к государству и официальному муфтияту.
Как только цель достигнута, неофита начинают попрекать (сначала мягко, затем всё более жестко), что он никак не помогает умме. Могут попросить его задонатить какому-нибудь "Фонду единобожия и поощрения добродетели", который ни с чем не связан и просто помогает детям в Палестине. Ну или помогает искать воду в Сомали.
А затем "внезапно" выясняется, что фонд этот — структурное подразделение ИГ, ХТШ или Аш-Шабааб. И деньги ушли на Джихад. Неофиту обязательно об этом скажут. Но не в виде упрека, а в виде похвалы. Черта пересечена. Вербовка состоялась.
Telegram
Военкор Котенок
Донат на Джихад. Политолог, востоковед Николай Севостьянов о поддержке террористов из ХТШ российскими салафитами. Специально для канала Военкор Котенок @voenkorKotenok:
Эскалация в Сирии ожидаемо воодушевила отечественную и СНГ-шную околоваххабитскую общественность.…
Эскалация в Сирии ожидаемо воодушевила отечественную и СНГ-шную околоваххабитскую общественность.…
В контексте сирийских событий невольно обращает на себя внимание один важный факт.
В первый эпизод гражданской войны важную роль в победе Дамаска сыграли всевозможные ополчения, которые пусть и мозаичным, но все-таки единым фронтом встали на защиту страны.
Без активного сопротивления со стороны инициативно взявшего в руки оружие населения война была бы проиграна. Не помогла бы ни российская авиация, ни солдаты КСИР, ни частные военные компании – у них просто-напросто не было бы устойчивой почвы для развёртывания.
Как можно наблюдать в настоящий момент, никакого противодействия идлибским группировкам со стороны сирийского населения нет. Это не означает, что оно вдруг разом прониклось радикальными региозными идеями – нет. Просто-напросто клан Асадов стал для рядовых сирийцев если не бóльшим злом, то как минимум достаточным для того, чтобы просто безучастно наблюдать за происходящим и не брать более в руки оружия.
Стремительное продвижение боевиков – не результат какой-то гениальной тактики или же организации, а следствие того, что им не оказывается никакого сопротивления. Это уже давно не наступление – это марш, ибо противодействия авангарду группировок нет.
Чему учит этот важный урок? Да, возможно построить трон из штыков. Возможно удерживать власть исключительно через аппарат насилия. Но едва ли можно рассчитывать на то, что в критический момент хоть кто-нибудь встанет на защиту подобной системы – включая тех, кто приводил её в действие. Палачи и бандиты хороши в насаждении страха тем, кто не может дать им отпор, но они никогда не станут проявлять доблесть на поле боя. Широкие массы же будут просто-напросто стоять в стороне и с выученным безразличием наблюдать, как вчерашних хозяев жизни рвут на части.
@atomiccherry 💯
В первый эпизод гражданской войны важную роль в победе Дамаска сыграли всевозможные ополчения, которые пусть и мозаичным, но все-таки единым фронтом встали на защиту страны.
Без активного сопротивления со стороны инициативно взявшего в руки оружие населения война была бы проиграна. Не помогла бы ни российская авиация, ни солдаты КСИР, ни частные военные компании – у них просто-напросто не было бы устойчивой почвы для развёртывания.
Как можно наблюдать в настоящий момент, никакого противодействия идлибским группировкам со стороны сирийского населения нет. Это не означает, что оно вдруг разом прониклось радикальными региозными идеями – нет. Просто-напросто клан Асадов стал для рядовых сирийцев если не бóльшим злом, то как минимум достаточным для того, чтобы просто безучастно наблюдать за происходящим и не брать более в руки оружия.
Стремительное продвижение боевиков – не результат какой-то гениальной тактики или же организации, а следствие того, что им не оказывается никакого сопротивления. Это уже давно не наступление – это марш, ибо противодействия авангарду группировок нет.
Чему учит этот важный урок? Да, возможно построить трон из штыков. Возможно удерживать власть исключительно через аппарат насилия. Но едва ли можно рассчитывать на то, что в критический момент хоть кто-нибудь встанет на защиту подобной системы – включая тех, кто приводил её в действие. Палачи и бандиты хороши в насаждении страха тем, кто не может дать им отпор, но они никогда не станут проявлять доблесть на поле боя. Широкие массы же будут просто-напросто стоять в стороне и с выученным безразличием наблюдать, как вчерашних хозяев жизни рвут на части.
@atomiccherry 💯
Forwarded from Севостьянов - казачий дневник
К разговору о тронах из штыков. В огромном полуразрушенном Хомсе больше всего запомнилась вот эта надпись, оставленная "шабихой" на двери сожженного дома. "аль-Асад оу ля ахад" — "Асад или никто". Не в плане альтернативы, а в плане "или терпите, или никого не останется".
А потом неожиданно оказалось, что те, кому предлагалось терпеть всю жизнь, а затем передать детям любовь уже к следующему Асаду, как-то не горят желанием лечь костьми на пути боевиков. Штыки проржавели, и трон рухнул.
А потом неожиданно оказалось, что те, кому предлагалось терпеть всю жизнь, а затем передать детям любовь уже к следующему Асаду, как-то не горят желанием лечь костьми на пути боевиков. Штыки проржавели, и трон рухнул.
В контексте Сирии стоит поднять еще один важный вопрос – адекватности работы пропагандисткого аппарата и создаваемых им завышенных ожиданий у широких народных масс.
Российская медийная кампания, посвященная операции в Сирии, на протяжении многих лет чрезвычайно агрессивно формировала картину того, что Москва является ключевым игроком на данном театре военных и политических действий. Пропаганда старательно конкурировала с американскими картинами вторжения в Ирак, которые когда-то транслировались по российскому телевидению и запали в душу многим отечественным зрителям как образчик действий сверхдержавы.
Поймите мои слова правильно – медиа-кампания как инструмент не несет в себе ничего негативного. Проблемы происходят, когда она начинает строиться исключительно на фантазиях, не имея под собой никакой реальной основы.
В случае Сирии российская медиа-кампания совершенно не соответствовала реальности. Безусловно, Россия была важным военным инструментом (!) в рамках боевых действий, однако она не имела (или никак не развивала) свои возможности в иных сферах. Москва не нашла в стране ни собственных политических сил, ни широкой популярности среди народных масс; её влияние на сирийскую политику всегда было крайне косвенным, а российские экономические проекты в стране удушались в зачатке.
Но аудитория средств массовой информации получала иную картину – более того, эта картина способствовала тому, что любая критика и озвучивание проблем на «сирийском фронте» воспринималось «в штыки», не допуская никаких сомнений в генеральной линии партии.
Долгие годы данная проблема никак себя не проявляла – но сейчас она отлично видна, и её плоды выражены в виде гнева и разочарования. Аудитория СМИ, столь длительный срок слушавшая про успехи космического масштаба, получила «разрыв шаблона» – это несложно заметить, полистав несколько минут комментарии в любом интернет-издании или более-менее оживленном канале.
Конечно, можно было бы возразить – на что, мол, вообще влияют все эти люди? Что ж, донельзя свежий пример Сирии отлично дает ответ на этот вопрос.
В остальном замечу, что предпосылки произошедшего не раз и не два озвучивались еще по завершению прошлого этапа боевых действий. Немало было написано о гуманитарном, экономическом и политическом кризисе, поразившем Сирию – и о том, что он в конечном итоге приведет к новому этапу войны (который, впрочем, был практически лишен самих военных действий). Но все попытки поднять подобные вопросы неизменно высмеивались как «паникерство», и никакой конструктивной реакции за ними, само собой, не следовало.
В данный момент единственным адекватным решением стала бы коммуникация с новыми политическими силами, получившими власть в Сирии, с целью сохранения в распоряжении Российской Федерации необходимой транспортной инфраструктуры – порта и аэродрома с минимальным уровнем военного присутствия (учитывая обстановку, было бы нелогично держать хоть сколько-нибудь крупные воинские контингенты и парки вооружений, которые невозможно будет ни эвакуировать, ни поддержать). Это обеспечит функционирование российских экономических проектов в Африке и не будет препятствовать выстраиванию отношений с Турцией – что, соответственно, не ударит по экономике страны и позволит поддерживать ее работоспособность в условиях санкционного давления.
В остальном, полагаю, на теме обсуждения Сирии можно поставить точку.
@atomiccherry 💯
Российская медийная кампания, посвященная операции в Сирии, на протяжении многих лет чрезвычайно агрессивно формировала картину того, что Москва является ключевым игроком на данном театре военных и политических действий. Пропаганда старательно конкурировала с американскими картинами вторжения в Ирак, которые когда-то транслировались по российскому телевидению и запали в душу многим отечественным зрителям как образчик действий сверхдержавы.
Поймите мои слова правильно – медиа-кампания как инструмент не несет в себе ничего негативного. Проблемы происходят, когда она начинает строиться исключительно на фантазиях, не имея под собой никакой реальной основы.
В случае Сирии российская медиа-кампания совершенно не соответствовала реальности. Безусловно, Россия была важным военным инструментом (!) в рамках боевых действий, однако она не имела (или никак не развивала) свои возможности в иных сферах. Москва не нашла в стране ни собственных политических сил, ни широкой популярности среди народных масс; её влияние на сирийскую политику всегда было крайне косвенным, а российские экономические проекты в стране удушались в зачатке.
Но аудитория средств массовой информации получала иную картину – более того, эта картина способствовала тому, что любая критика и озвучивание проблем на «сирийском фронте» воспринималось «в штыки», не допуская никаких сомнений в генеральной линии партии.
Долгие годы данная проблема никак себя не проявляла – но сейчас она отлично видна, и её плоды выражены в виде гнева и разочарования. Аудитория СМИ, столь длительный срок слушавшая про успехи космического масштаба, получила «разрыв шаблона» – это несложно заметить, полистав несколько минут комментарии в любом интернет-издании или более-менее оживленном канале.
Конечно, можно было бы возразить – на что, мол, вообще влияют все эти люди? Что ж, донельзя свежий пример Сирии отлично дает ответ на этот вопрос.
В остальном замечу, что предпосылки произошедшего не раз и не два озвучивались еще по завершению прошлого этапа боевых действий. Немало было написано о гуманитарном, экономическом и политическом кризисе, поразившем Сирию – и о том, что он в конечном итоге приведет к новому этапу войны (который, впрочем, был практически лишен самих военных действий). Но все попытки поднять подобные вопросы неизменно высмеивались как «паникерство», и никакой конструктивной реакции за ними, само собой, не следовало.
В данный момент единственным адекватным решением стала бы коммуникация с новыми политическими силами, получившими власть в Сирии, с целью сохранения в распоряжении Российской Федерации необходимой транспортной инфраструктуры – порта и аэродрома с минимальным уровнем военного присутствия (учитывая обстановку, было бы нелогично держать хоть сколько-нибудь крупные воинские контингенты и парки вооружений, которые невозможно будет ни эвакуировать, ни поддержать). Это обеспечит функционирование российских экономических проектов в Африке и не будет препятствовать выстраиванию отношений с Турцией – что, соответственно, не ударит по экономике страны и позволит поддерживать ее работоспособность в условиях санкционного давления.
В остальном, полагаю, на теме обсуждения Сирии можно поставить точку.
@atomiccherry 💯
Forwarded from MiddleEAST
"Задача борьбы с вооружёнными бандами здесь, в Сирии, задача, которую необходимо было решать с помощью широкомасштабного применения вооружённых сил, в целом решена – решена блестяще. Поздравляю вас!
Сирия сохранена как суверенное независимое государство. В свои дома возвращаются беженцы. Созданы условия для политического урегулирования под эгидой Организации Объединённых Наций. В соответствии с международными соглашениями в Сирии продолжает работать Российский центр по примирению враждующих сторон.
Здесь созданы и на постоянной основе будут действовать два пункта базирования: в Тартусе и Хмеймиме. И если террористы вновь поднимут голову, то мы нанесём им такие удары, которых они пока и не видели!"
[аплодисменты, переходящие в овации]
18 декабря 2017 года.
Торжественная речь В.В. Путина перед российскими военнослужащими на военной базе Хмеймим, Сирийская Арабская Республика.
Сирия сохранена как суверенное независимое государство. В свои дома возвращаются беженцы. Созданы условия для политического урегулирования под эгидой Организации Объединённых Наций. В соответствии с международными соглашениями в Сирии продолжает работать Российский центр по примирению враждующих сторон.
Здесь созданы и на постоянной основе будут действовать два пункта базирования: в Тартусе и Хмеймиме. И если террористы вновь поднимут голову, то мы нанесём им такие удары, которых они пока и не видели!"
[аплодисменты, переходящие в овации]
18 декабря 2017 года.
Торжественная речь В.В. Путина перед российскими военнослужащими на военной базе Хмеймим, Сирийская Арабская Республика.