Ну не доверяй, не относись положительно. Дальше-то что? Какие опции?
Хорошо, ты говоришь, что не нравится власть. Что делать будем? Пойдем на майдан? Будет еще хуже.
Тогда ты скажешь, «я просто буду отрицательно относиться к власти и не буду ей доверять». И будешь сидеть-пиздеть, как военблогер Две Рыбьих Подоляки. Как это поможет стране? Никак не поможет. Скорее всего, сделаешь хуже.
Или ты скажешь «ну и нахуй такую страну, поеду в другую». Ну, пиздуй — так многие сделали. Принесло ли им это счастье? Хуй знает. А мне на Родине нравится. Как пел один талантливый иноагент и хуеплёт, «а она мне нравится, хоть и не красавица».
Или ты можешь, допустим, самому организовать всех, как надо. Пойти в Министерство Обороны работать, я слышал, там кадровый голод. Дослужиться до руководителя. Вдумчиво управлять личным составом, чтобы у тебя никто не умер. С твоим-то опытом! Почему не идешь? У тебя тысячи человек не погибнут.
А МОЖЕШЬ, представь, заняться делом и принести пользу. Все эти беспилотники, мотоциклы и тепловизоры самому купить, недостающие. Как мы делаем. Потому что, а хули еще? Другие опции я тебе перечислил.
Если у тебя реально душа болит за Россию, вот, как ты написал, тревожит тебя. Так, сделай что-то. Кто-то другой, думаешь, сделает? Или, может, есть в жизни справедливость? Кто-то «получит по заслугам»? Из-за твоего бухтения? Я тебя умоляю.
Ну не доверяй, не относись положительно. Дальше-то что? Какие опции?
Хорошо, ты говоришь, что не нравится власть. Что делать будем? Пойдем на майдан? Будет еще хуже.
Тогда ты скажешь, «я просто буду отрицательно относиться к власти и не буду ей доверять». И будешь сидеть-пиздеть, как военблогер Две Рыбьих Подоляки. Как это поможет стране? Никак не поможет. Скорее всего, сделаешь хуже.
Или ты скажешь «ну и нахуй такую страну, поеду в другую». Ну, пиздуй — так многие сделали. Принесло ли им это счастье? Хуй знает. А мне на Родине нравится. Как пел один талантливый иноагент и хуеплёт, «а она мне нравится, хоть и не красавица».
Или ты можешь, допустим, самому организовать всех, как надо. Пойти в Министерство Обороны работать, я слышал, там кадровый голод. Дослужиться до руководителя. Вдумчиво управлять личным составом, чтобы у тебя никто не умер. С твоим-то опытом! Почему не идешь? У тебя тысячи человек не погибнут.
А МОЖЕШЬ, представь, заняться делом и принести пользу. Все эти беспилотники, мотоциклы и тепловизоры самому купить, недостающие. Как мы делаем. Потому что, а хули еще? Другие опции я тебе перечислил.
Если у тебя реально душа болит за Россию, вот, как ты написал, тревожит тебя. Так, сделай что-то. Кто-то другой, думаешь, сделает? Или, может, есть в жизни справедливость? Кто-то «получит по заслугам»? Из-за твоего бухтения? Я тебя умоляю.
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from es
