Этгар Керет живёт в Рамат-Гане, это сто километров к югу. Он мастер пустоты и тишины, я люблю его ранние тексты, и один обязательно будет на курсе.
А недавно он выложил селфи из пустого автобуса и вот такое письмо. Я перевёл его для вас – вот его селфи – а вот вид из моего окна. Белое – ракеты.
Иранская атака застала меня, когда я закончил заниматься йогой, чтобы расслабить глазные яблоки. Это было отличное занятие, полностью проходившее в наглазниках, и когда оно закончилось, мир выглядел немного иначе — чуть светлее и мягче. Когда я вышел из дома учителя йоги и попытался поймать такси, я заметил, что улицы пусты. Я посмотрел в приложение, но оно показало, что я нахожусь в Эр-Рияде. GPS-сигналы в Израиле уже какое-то время глушат военные, но это был новый поворот. Когда прозвучала первая сирена, я оказался в ближайшем бомбоубежище вместе с несколькими десятками напуганных, потных местных жителей. Там я и познакомился с Мохаммедом, водителем автобуса, который сказал, что страдает клаустрофобией. Я ответил, что не страдаю клаустрофобией, но и не горю желанием провести вечер в убежище. Я предложил сесть в его автобус и уехать оттуда.
План Мохаммеда был доехать до автовокзала и по дороге высадить меня у дома. Но план не сработал, потому что через несколько минут снова раздалась сирена. Мохаммед остановил автобус посреди шоссе, и поскольку мы не нашли укрытия, мы сели на обочине на камень и наблюдали, как ракеты перехватывают в небе.
– Эта идея, — сказал Мохаммед, подмигнув, — знаешь, уехать из убежища и поехать на автобусе… Не хочу быть пессимистом, брат, но оглядываясь назад, это было довольно глупо.
– Знаю, – сказал я. – Прости.
– Ничего, ничего. Но что нам делать теперь?
Я глубоко вздохнул и, пытаясь расслабить глазные яблоки, подумал о маме. Если бы она была там, на обочине шоссе, с нами, она бы точно знала, что делать.
А недавно он выложил селфи из пустого автобуса и вот такое письмо. Я перевёл его для вас – вот его селфи – а вот вид из моего окна. Белое – ракеты.
Иранская атака застала меня, когда я закончил заниматься йогой, чтобы расслабить глазные яблоки. Это было отличное занятие, полностью проходившее в наглазниках, и когда оно закончилось, мир выглядел немного иначе — чуть светлее и мягче. Когда я вышел из дома учителя йоги и попытался поймать такси, я заметил, что улицы пусты. Я посмотрел в приложение, но оно показало, что я нахожусь в Эр-Рияде. GPS-сигналы в Израиле уже какое-то время глушат военные, но это был новый поворот. Когда прозвучала первая сирена, я оказался в ближайшем бомбоубежище вместе с несколькими десятками напуганных, потных местных жителей. Там я и познакомился с Мохаммедом, водителем автобуса, который сказал, что страдает клаустрофобией. Я ответил, что не страдаю клаустрофобией, но и не горю желанием провести вечер в убежище. Я предложил сесть в его автобус и уехать оттуда.
План Мохаммеда был доехать до автовокзала и по дороге высадить меня у дома. Но план не сработал, потому что через несколько минут снова раздалась сирена. Мохаммед остановил автобус посреди шоссе, и поскольку мы не нашли укрытия, мы сели на обочине на камень и наблюдали, как ракеты перехватывают в небе.
– Эта идея, — сказал Мохаммед, подмигнув, — знаешь, уехать из убежища и поехать на автобусе… Не хочу быть пессимистом, брат, но оглядываясь назад, это было довольно глупо.
– Знаю, – сказал я. – Прости.
– Ничего, ничего. Но что нам делать теперь?
Я глубоко вздохнул и, пытаясь расслабить глазные яблоки, подумал о маме. Если бы она была там, на обочине шоссе, с нами, она бы точно знала, что делать.
group-telegram.com/babushkinschool/318
Create:
Last Update:
Last Update:
Этгар Керет живёт в Рамат-Гане, это сто километров к югу. Он мастер пустоты и тишины, я люблю его ранние тексты, и один обязательно будет на курсе.
А недавно он выложил селфи из пустого автобуса и вот такое письмо. Я перевёл его для вас – вот его селфи – а вот вид из моего окна. Белое – ракеты.
Иранская атака застала меня, когда я закончил заниматься йогой, чтобы расслабить глазные яблоки. Это было отличное занятие, полностью проходившее в наглазниках, и когда оно закончилось, мир выглядел немного иначе — чуть светлее и мягче. Когда я вышел из дома учителя йоги и попытался поймать такси, я заметил, что улицы пусты. Я посмотрел в приложение, но оно показало, что я нахожусь в Эр-Рияде. GPS-сигналы в Израиле уже какое-то время глушат военные, но это был новый поворот. Когда прозвучала первая сирена, я оказался в ближайшем бомбоубежище вместе с несколькими десятками напуганных, потных местных жителей. Там я и познакомился с Мохаммедом, водителем автобуса, который сказал, что страдает клаустрофобией. Я ответил, что не страдаю клаустрофобией, но и не горю желанием провести вечер в убежище. Я предложил сесть в его автобус и уехать оттуда.
План Мохаммеда был доехать до автовокзала и по дороге высадить меня у дома. Но план не сработал, потому что через несколько минут снова раздалась сирена. Мохаммед остановил автобус посреди шоссе, и поскольку мы не нашли укрытия, мы сели на обочине на камень и наблюдали, как ракеты перехватывают в небе.
– Эта идея, — сказал Мохаммед, подмигнув, — знаешь, уехать из убежища и поехать на автобусе… Не хочу быть пессимистом, брат, но оглядываясь назад, это было довольно глупо.
– Знаю, – сказал я. – Прости.
– Ничего, ничего. Но что нам делать теперь?
Я глубоко вздохнул и, пытаясь расслабить глазные яблоки, подумал о маме. Если бы она была там, на обочине шоссе, с нами, она бы точно знала, что делать.
А недавно он выложил селфи из пустого автобуса и вот такое письмо. Я перевёл его для вас – вот его селфи – а вот вид из моего окна. Белое – ракеты.
Иранская атака застала меня, когда я закончил заниматься йогой, чтобы расслабить глазные яблоки. Это было отличное занятие, полностью проходившее в наглазниках, и когда оно закончилось, мир выглядел немного иначе — чуть светлее и мягче. Когда я вышел из дома учителя йоги и попытался поймать такси, я заметил, что улицы пусты. Я посмотрел в приложение, но оно показало, что я нахожусь в Эр-Рияде. GPS-сигналы в Израиле уже какое-то время глушат военные, но это был новый поворот. Когда прозвучала первая сирена, я оказался в ближайшем бомбоубежище вместе с несколькими десятками напуганных, потных местных жителей. Там я и познакомился с Мохаммедом, водителем автобуса, который сказал, что страдает клаустрофобией. Я ответил, что не страдаю клаустрофобией, но и не горю желанием провести вечер в убежище. Я предложил сесть в его автобус и уехать оттуда.
План Мохаммеда был доехать до автовокзала и по дороге высадить меня у дома. Но план не сработал, потому что через несколько минут снова раздалась сирена. Мохаммед остановил автобус посреди шоссе, и поскольку мы не нашли укрытия, мы сели на обочине на камень и наблюдали, как ракеты перехватывают в небе.
– Эта идея, — сказал Мохаммед, подмигнув, — знаешь, уехать из убежища и поехать на автобусе… Не хочу быть пессимистом, брат, но оглядываясь назад, это было довольно глупо.
– Знаю, – сказал я. – Прости.
– Ничего, ничего. Но что нам делать теперь?
Я глубоко вздохнул и, пытаясь расслабить глазные яблоки, подумал о маме. Если бы она была там, на обочине шоссе, с нами, она бы точно знала, что делать.
BY Странные люди
Share with your friend now:
group-telegram.com/babushkinschool/318