В Госдуме в январе рассмотрят меры по защите детей от деструктивного контента в видеоиграх, фильмах, книгах. Искать будут сюжеты, содержащие агрессию и насилие, пропаганду чуждых Кремлю ценностей. Ранее СМИ писали, что законопроект уже написан и предполагает идентификацию любителей видеоигр с помощью мобильного номера, Единой биометрической системы или через портал «Госуслуги».
Любой контент надо разделять по возрастному признаку, чтобы не травмировать детей мокрухой и не разочаровывать во всемогуществе аистов. Но АП, как и всегда, пытается впихнуть в закон скрепный вектор. «Пропаганда чуждых ценностей» — это буквально что угодно. От игр, продвигающих мощь американской армии, до романтизации сэппуку в азиатских драмах.
Россиянам этот законопроект грозит массовым исходом из страны разработчиков, дистрибуторов, торможением развития сферы IT, и, конечно, нарушением Конституции. Экспертизы игр и их ручной бан по приказу из АП по политическим причинам — это цензура. Но права людей волнуют Кремль сейчас в последнюю очередь.
В Госдуме в январе рассмотрят меры по защите детей от деструктивного контента в видеоиграх, фильмах, книгах. Искать будут сюжеты, содержащие агрессию и насилие, пропаганду чуждых Кремлю ценностей. Ранее СМИ писали, что законопроект уже написан и предполагает идентификацию любителей видеоигр с помощью мобильного номера, Единой биометрической системы или через портал «Госуслуги».
Любой контент надо разделять по возрастному признаку, чтобы не травмировать детей мокрухой и не разочаровывать во всемогуществе аистов. Но АП, как и всегда, пытается впихнуть в закон скрепный вектор. «Пропаганда чуждых ценностей» — это буквально что угодно. От игр, продвигающих мощь американской армии, до романтизации сэппуку в азиатских драмах.
Россиянам этот законопроект грозит массовым исходом из страны разработчиков, дистрибуторов, торможением развития сферы IT, и, конечно, нарушением Конституции. Экспертизы игр и их ручной бан по приказу из АП по политическим причинам — это цензура. Но права людей волнуют Кремль сейчас в последнюю очередь.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from es
