Дамаск пал, режим с ним, диктатор прячется в Москве. 24 года правления и 56 лет семейной диктатуры закончились за неделю. Троекратное ура! Хотя правы и те, кто скажет: светская диктатура сменилась на протурецкую радикально-исламистскую. Сравнивать, что хуже — политические репрессии или этнические и религиозные чистки, точно не хотелось бы.
У меня мнения на этот счёт нет, я не эксперт и, боже упаси, не претендую. Но есть одна история, которая, уверен, вас растрогает. В Дрездене у меня есть товарищ — Локман. Парню двадцать с чем-то, учит немецкий, живёт на пособие. Ничего примечательного, разве что до переезда в Германию он немного пожил в России, где работал в «Пятёрочке». Лохматый, бородатый, в простой одежде, питается рисом. При этом как-то умудрился на приличный компьютер — да, он питался только рисом.
Мы с ним начали общаться, потому что, по сути, больше не с кем было. Я ему помогал, он мне, шутили, злились вместе на немецкую бюрократию. Однажды я остался у него ночевать — поиграть вместе в игры. Тогда он мне рассказал про свою жизнь: как у его отца в Сирии остался четырёхэтажный дворец, как он когда-то жил богато. И как убили его мать.
Однажды кто-то из соседей или знакомых донёс на неё: якобы она позволила себе критиковать Башара Асада. Через несколько дней за ней пришли. Отвели на специальное место прямо в их городе. Это была огромная яма — метров пять в глубину, куда, как скот, сбрасывали тех, на кого донесли. Маму Локмана тоже. Сначала просто сбросили, потом — застрелили. Когда яма наполняется, её закапывают. Ни ямы, ни тел, ни мамы.
Я не знаю, что сейчас чувствует Локман. В какой-то момент он пропал — жить вдали от Родины, которую он любит несмотря ни на что, ему невероятно тяжело. Его отец остался там. Там же — его семья, девушка, которая ему нравилась, друзья. Даже дом четырёхэтажный, который, уж точно, приятнее любой ГДРовской «хрущёвки».
Да, Сирия может столкнуться с новыми испытаниями. Но прежде чем вы начнёте раздавать своё драгоценное мнение, мол, диктатор — это хоть какая-никакая, но стабильность, вспомните маму Локмана, которую убил Башар Асад. Подумайте обо всех тех, кто так же лежит в ямах, о тех, кого никогда не найдут их родные. О тех, кого десятилетиями держали в тюрьмах, казнили десятками в день, для кого держали отдельный крематорий под каждую тюрьму.
Сирии получила свой шанс. Она может его не использовать, но это всё-таки шанс. А у нас даже такого сегодня нет.
#евгенийконоплин Орфография и пунктуация автора сохранены. Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция не гарантирует их достоверность.
Дамаск пал, режим с ним, диктатор прячется в Москве. 24 года правления и 56 лет семейной диктатуры закончились за неделю. Троекратное ура! Хотя правы и те, кто скажет: светская диктатура сменилась на протурецкую радикально-исламистскую. Сравнивать, что хуже — политические репрессии или этнические и религиозные чистки, точно не хотелось бы.
У меня мнения на этот счёт нет, я не эксперт и, боже упаси, не претендую. Но есть одна история, которая, уверен, вас растрогает. В Дрездене у меня есть товарищ — Локман. Парню двадцать с чем-то, учит немецкий, живёт на пособие. Ничего примечательного, разве что до переезда в Германию он немного пожил в России, где работал в «Пятёрочке». Лохматый, бородатый, в простой одежде, питается рисом. При этом как-то умудрился на приличный компьютер — да, он питался только рисом.
Мы с ним начали общаться, потому что, по сути, больше не с кем было. Я ему помогал, он мне, шутили, злились вместе на немецкую бюрократию. Однажды я остался у него ночевать — поиграть вместе в игры. Тогда он мне рассказал про свою жизнь: как у его отца в Сирии остался четырёхэтажный дворец, как он когда-то жил богато. И как убили его мать.
Однажды кто-то из соседей или знакомых донёс на неё: якобы она позволила себе критиковать Башара Асада. Через несколько дней за ней пришли. Отвели на специальное место прямо в их городе. Это была огромная яма — метров пять в глубину, куда, как скот, сбрасывали тех, на кого донесли. Маму Локмана тоже. Сначала просто сбросили, потом — застрелили. Когда яма наполняется, её закапывают. Ни ямы, ни тел, ни мамы.
Я не знаю, что сейчас чувствует Локман. В какой-то момент он пропал — жить вдали от Родины, которую он любит несмотря ни на что, ему невероятно тяжело. Его отец остался там. Там же — его семья, девушка, которая ему нравилась, друзья. Даже дом четырёхэтажный, который, уж точно, приятнее любой ГДРовской «хрущёвки».
Да, Сирия может столкнуться с новыми испытаниями. Но прежде чем вы начнёте раздавать своё драгоценное мнение, мол, диктатор — это хоть какая-никакая, но стабильность, вспомните маму Локмана, которую убил Башар Асад. Подумайте обо всех тех, кто так же лежит в ямах, о тех, кого никогда не найдут их родные. О тех, кого десятилетиями держали в тюрьмах, казнили десятками в день, для кого держали отдельный крематорий под каждую тюрьму.
Сирии получила свой шанс. Она может его не использовать, но это всё-таки шанс. А у нас даже такого сегодня нет.
#евгенийконоплин Орфография и пунктуация автора сохранены. Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция не гарантирует их достоверность.
Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free
from es
