«Понимала, что Finiko может рухнуть, я из-за этого не зашла в 2020-м. Долго думала, на следующий год я посмотрела все сайты, видео. На самом деле люди живут, захотелось выплатить ипотеку», — говорила в зале суда потерпевшая по делу Finiko Лилия Джамилова. В банке она взяла кредит на 1,6 млн рублей. Чтобы схема заработала и проценты начали капать, эти деньги нужно было «завести» в систему.
С пакетом налички она поехала на встречу, но не в офис компании, а в кафе «Шоколадница». По словам потерпевшей, у нее была назначена встреча с двумя парнями, которые помогли ей вступить в ряды Finiko. Ни фамилий, ни имен она не запомнила, и на скамье подсудимых их не было.
В один из продуктов пирамиды Джамилова вложила все свои деньги. Она объяснила, что вкладывалась с надеждой разбогатеть. Она даже вывела небольшую часть процентов — около 400 тыс. рублей. Остальные средства вытащить уже не смогла, платформа накрылась.
О чем еще говорили потерпевшие и как оборонялся Кирилл Доронин — в материале.
«Понимала, что Finiko может рухнуть, я из-за этого не зашла в 2020-м. Долго думала, на следующий год я посмотрела все сайты, видео. На самом деле люди живут, захотелось выплатить ипотеку», — говорила в зале суда потерпевшая по делу Finiko Лилия Джамилова. В банке она взяла кредит на 1,6 млн рублей. Чтобы схема заработала и проценты начали капать, эти деньги нужно было «завести» в систему.
С пакетом налички она поехала на встречу, но не в офис компании, а в кафе «Шоколадница». По словам потерпевшей, у нее была назначена встреча с двумя парнями, которые помогли ей вступить в ряды Finiko. Ни фамилий, ни имен она не запомнила, и на скамье подсудимых их не было.
В один из продуктов пирамиды Джамилова вложила все свои деньги. Она объяснила, что вкладывалась с надеждой разбогатеть. Она даже вывела небольшую часть процентов — около 400 тыс. рублей. Остальные средства вытащить уже не смогла, платформа накрылась.
О чем еще говорили потерпевшие и как оборонялся Кирилл Доронин — в материале.
Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from es
