Президент Финляндии Стубб - о необходимости перемирия, чтобы перевооружить Украину:
Во-первых, это предварительные переговоры. На этом этапе нам необходимо перевооружить Украину и оказать максимальное давление на Россию. Это означает и санкции, и замороженные активы, чтобы Украина могла приступить к этим переговорам с позиции силы. Это тот момент, когда, как американцы правильно говорят, нужно рассматривать какие-то временные меры по обеспечению безопасности Украины. Мы не знаем, сколько продлится этот этап.
Второй этап – это непосредственно соглашение о прекращении огня. Это не мирный процесс. Это разные вещи. Прекращение огня заключается в демаркации границы по линии соприкосновения, потом осуществляется мониторинг этой линии соприкосновения. Это не миротворческие силы, это обычный международный мониторинг. Затем, во время этой фазы, мы начинаем обсуждать параметры мирного процесса.
Это могут быть меры по укреплению доверия, это может быть обмен пленными, это может быть возврат похищенных детей, это может быть что-то связанное с санкциями. Но это должен быть такой момент, во время которого мы будем сохранять режим о прекращении огня.
Здесь украинцы должны взять на себя ведущую роль, а Европа будет их поддерживать. США – это как бы последняя инстанция. Здесь замысел заключается в том, что если Россия снова нападет на Украину, тогда Украина будет автоматически принята в НАТО.
Президент Финляндии Стубб - о необходимости перемирия, чтобы перевооружить Украину:
Во-первых, это предварительные переговоры. На этом этапе нам необходимо перевооружить Украину и оказать максимальное давление на Россию. Это означает и санкции, и замороженные активы, чтобы Украина могла приступить к этим переговорам с позиции силы. Это тот момент, когда, как американцы правильно говорят, нужно рассматривать какие-то временные меры по обеспечению безопасности Украины. Мы не знаем, сколько продлится этот этап.
Второй этап – это непосредственно соглашение о прекращении огня. Это не мирный процесс. Это разные вещи. Прекращение огня заключается в демаркации границы по линии соприкосновения, потом осуществляется мониторинг этой линии соприкосновения. Это не миротворческие силы, это обычный международный мониторинг. Затем, во время этой фазы, мы начинаем обсуждать параметры мирного процесса.
Это могут быть меры по укреплению доверия, это может быть обмен пленными, это может быть возврат похищенных детей, это может быть что-то связанное с санкциями. Но это должен быть такой момент, во время которого мы будем сохранять режим о прекращении огня.
Здесь украинцы должны взять на себя ведущую роль, а Европа будет их поддерживать. США – это как бы последняя инстанция. Здесь замысел заключается в том, что если Россия снова нападет на Украину, тогда Украина будет автоматически принята в НАТО.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from es
