Сижу уже который день отсматриваю советскую послевоенную прессу, и ни разу не появилось там ничего, чем хотелось бы поделиться. Какая-то воронка зла. Я эти «Советское искусство», «Культуру и жизнь» да «Правду» и виню в том, что сегодня разболелась.
Тут еще годовщина со дня смерти моей еврейской бабушки, папиной мамы. А она ведь как раз была из семьи врачей, 1933 года рождения. Я у нее никогда лично не спрашивала про дело врачей, не понимала, не думала, не связывала большую и страшную историю с нашими интимными посиделками. Не по глупости, просто потому, что очень уж хорошо меня (да и самих себя) оберегали от этого морока прошлого.
Спросила совсем недавно, у мамы. Мама рассказала, что прадедушке помогли: с высокой должности в высоком черноморском санатории быстренько его перенаправили в маленький Гродно. Там бабушка встретила дедушку, потом родился папа, потом, вон, с мамой повстречался. Потом и я родилась. Такое вот и мое тоже дело врачей получается, ну или просто — залечь на дно в Гродно.
Сижу уже который день отсматриваю советскую послевоенную прессу, и ни разу не появилось там ничего, чем хотелось бы поделиться. Какая-то воронка зла. Я эти «Советское искусство», «Культуру и жизнь» да «Правду» и виню в том, что сегодня разболелась.
Тут еще годовщина со дня смерти моей еврейской бабушки, папиной мамы. А она ведь как раз была из семьи врачей, 1933 года рождения. Я у нее никогда лично не спрашивала про дело врачей, не понимала, не думала, не связывала большую и страшную историю с нашими интимными посиделками. Не по глупости, просто потому, что очень уж хорошо меня (да и самих себя) оберегали от этого морока прошлого.
Спросила совсем недавно, у мамы. Мама рассказала, что прадедушке помогли: с высокой должности в высоком черноморском санатории быстренько его перенаправили в маленький Гродно. Там бабушка встретила дедушку, потом родился папа, потом, вон, с мамой повстречался. Потом и я родилась. Такое вот и мое тоже дело врачей получается, ну или просто — залечь на дно в Гродно.
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from es
