Санкционный шторм в прямом смысле слова раскидал российский флот по портам и юрисдикциям. О том, как возвращать — суда, яхты, активы и, конечно, деньги — мы будем подробно говорить на первой сессии нашего Форума по морскому арбитражу.
Об иске ООО «МОРИА», МК (Россия) к Штекер Лимитед (Ирландия) и о решении Арбитражного суда Приморского края много писали профильные каналы.
Если кратко, то суд вынес решение удовлетворить иск и постановил:
✅ изменить регулируемый английским правом договор бербоут чартера для замены способа исполнения по нему; ✅ признать право собственности истца, ООО «Мориа», МК, на судно; ✅ произвести государственную регистрацию судна в российском реестре.
Если в деталях — то вы сможете подробно услышать об обстоятельствах дела (а далеко не все покрывается описанной в решении суда фабулой дела) и ходе разбирательства из первых уст на сессии «Хроники шторма: обзор и анализ санкционных ограничений, введенных в отношении российских грузоотправителей, судов, судостроительных компаний, перевозчиков и портов». О деле расскажет Фёдор Белых, партнёр и руководитель практики разрешения споров и санкций юридической фирмы E L W I, которая представляла истца в этом деле. Коллеги впервые с момента вынесения решения поделятся подробностями дела.
Санкционный шторм в прямом смысле слова раскидал российский флот по портам и юрисдикциям. О том, как возвращать — суда, яхты, активы и, конечно, деньги — мы будем подробно говорить на первой сессии нашего Форума по морскому арбитражу.
Об иске ООО «МОРИА», МК (Россия) к Штекер Лимитед (Ирландия) и о решении Арбитражного суда Приморского края много писали профильные каналы.
Если кратко, то суд вынес решение удовлетворить иск и постановил:
✅ изменить регулируемый английским правом договор бербоут чартера для замены способа исполнения по нему; ✅ признать право собственности истца, ООО «Мориа», МК, на судно; ✅ произвести государственную регистрацию судна в российском реестре.
Если в деталях — то вы сможете подробно услышать об обстоятельствах дела (а далеко не все покрывается описанной в решении суда фабулой дела) и ходе разбирательства из первых уст на сессии «Хроники шторма: обзор и анализ санкционных ограничений, введенных в отношении российских грузоотправителей, судов, судостроительных компаний, перевозчиков и портов». О деле расскажет Фёдор Белых, партнёр и руководитель практики разрешения споров и санкций юридической фирмы E L W I, которая представляла истца в этом деле. Коллеги впервые с момента вынесения решения поделятся подробностями дела.
Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from es
