Исходя из прогнозов МЭА, спрос на нефть стабилизируется в этом десятилетии чуть выше 100 млн барр в день с постепенным сползанием вниз к 2030 году. В итоге, согласно видению МЭА, к концу десятилетия на рынке возникнут резервные мощности почти на 9 млн барр в день.
А дураки из ОПЕК+ этого не знают! Крупнейшие страны-добытчики инвестируют миллиарды долларов в добычу. Кроме Саудии, свободными резервами станут обладать ОАЭ и Ирак – что даст возможность этим странам выступать регуляторами рынка и снизит влияние КСА. Подсанкционная российская, иранская и венесуэльская нефть, хотя и будет ограничена в свободной торговле, но выступит "навесом" над рынком нефти.
Можно долго рассуждать о заинтересованности стран участниц энергетического агентства именно в таком сценарии развития нефтяного рынка. Однако стоит добавить: МЭА уже два десятилетия прогнозирует скорое прохождение пика угля. Его достичь не удалось, при этом энергетические кризисы из-за недоинвестированности угольной отрасли стали случаться заметно чаще.
Исходя из прогнозов МЭА, спрос на нефть стабилизируется в этом десятилетии чуть выше 100 млн барр в день с постепенным сползанием вниз к 2030 году. В итоге, согласно видению МЭА, к концу десятилетия на рынке возникнут резервные мощности почти на 9 млн барр в день.
А дураки из ОПЕК+ этого не знают! Крупнейшие страны-добытчики инвестируют миллиарды долларов в добычу. Кроме Саудии, свободными резервами станут обладать ОАЭ и Ирак – что даст возможность этим странам выступать регуляторами рынка и снизит влияние КСА. Подсанкционная российская, иранская и венесуэльская нефть, хотя и будет ограничена в свободной торговле, но выступит "навесом" над рынком нефти.
Можно долго рассуждать о заинтересованности стран участниц энергетического агентства именно в таком сценарии развития нефтяного рынка. Однако стоит добавить: МЭА уже два десятилетия прогнозирует скорое прохождение пика угля. Его достичь не удалось, при этом энергетические кризисы из-за недоинвестированности угольной отрасли стали случаться заметно чаще.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from es
