тонкая тропинка до избушки,
навигатор больше не ведёт.
Маша превращается в старушку,
лужи обратились в тонкий лёд.
завывает ветер между сосен,
с неба хитро скалится луна.
отгремела уж почти что осень,
по низинкам стелется туман.
кто же поживает в той избушке?
хочется проситься на ночлег.
девочкой с утра была старушка,
где-то обронила оберег.
где-то заблудилась; навигатор
больше не ведёт, не ловит сеть.
из дому отправилась когда-то
только больше не вернётся впредь.

кто же поживает в той избушке?
так столкнулись Маша и медведь.

Часть два

Света подошла к окну и задёрнула шторы. На столе исходил парком давно надоевший чай. Завтра предстояли похороны мужа. Му-жа. М у ж а. Эта мёртвая кукла — мой муж? Это нелепо застывшее тело, позволившее себя убить, когда-то клялось мне в любви и верности? Бред. Света открыла шкафчик, и, презрев чай, накапала себе 20 капель валерьянки и 50 коньяку.

Смерть. Это тот гость, которого не желают, и тот гость, что рано или поздно приходит в любой дом. В данном случае скорее рано, чем поздно. Пейзаж за окном изменился. Света потёрла виски. Коньяк и валерьянка вроде были не в таких дозах, чтобы спровоцировать галлюцинации. Однако за окном было лето, а вместо опостылевшей стройки… парк. С прудом. Света поморгала и накапала ещё 50 капель. Наверное, стресс, люди и от меньшего головой едут. Парк и лето никуда не девались. Света отвернулась от окна и крепчайше выругалась, доливая ещё коньяк.

… а потом наступило утро.

посмотри: в лесу ложится туман. собираются черти плясать и взошла луна. собери волшебной травы немного в карман. время двинется вспять, и точно сгодится она. посмотри: там ведьмы идут плясать. разжигают костёр и косы давай плести. только помни, что время двинется вспять. станет глаз хитёр, монеты истают в горсти. затаись, молчи, и жди, пока рассветёт. в этот лес наказывали не ходить. посмотри: они разожгли костёр. раз, два, три, и ведьмы пошли водить.

человеку нужен кот. может, двое или трое. в этой жизни всё пустое, много всяческих невзгод. кот придёт, положит лапку, помурчит и носом ткнёт — любит мамку (или папку). человеку нужен кот. кто полечит от простуды, кто уснёт на голове? если будет очень худо, просто нужно кошки две. меховой любви комочек и шкодливые усы. он на ручки очень хочет. и, возможно, колбасы. кто на ёлке угнездился, провожая старый год? кажется, я говорила? человеку нужен кот

Бах и 35!
Желаю себе стать крутым аналитиком, расти и цвести. И почаще писать новенькое)
Отмечание сорвалось, поэтому я в грусти, но стараюсь не вешать нос.
Спасибо, что вы со мной 💜
Для ништяков по желанию: 5536914174724900

от расстояний, между нами произлёгших — до въевшегося чувства неудачи. выталкиваю стылый воздух в лёгких, не плачу, нет.. почти уже не плачу
окутывает снег прозрачный город, детишки в санках, новогодье, ёлки. запутанных дорог маршрут нам дорог, и мы летим с ледянки, то есть с горки
оставив позади всё то, что стыло, и въевшееся чувство неудачи, и взгляд вперёд с тоской немой, унылой, мы больше никогда уже не плачем
и пусть сегодня завихрит снегами, искрясь в фонарном свете, злая стужа, весна уже совсем не за горами — придёт, как только это станет нужно.

2019

С подступающим, товарищи 🥳

нам бесконечность неба ярче видна с серых крыш
где твой беспечный Карлсон, милый седой малыш?
лопнули банки с вареньем, умер, состарясь, щенок
нам бесконечность крыльев точно милей длинных ног
снежная каша с неба, празднично, Новый Год
нужно попасть на крышу, может, ты знаешь код?
нам бесконечность неба ярче видна с серых крыш
я догоняю, Карлсон! и, разбегаясь, летишь

отболело, закружилось, белым снегом замело. что за дело — жизнь на вырост? жаль, ещё не рассвело.
я бы вышел наизнанку, я б по улице летел, в плеере включив «гражданку», продираясь в стае тел.
я бы к морю белой птицей, я бы кубарем с горы. жаль, такое только снится. разноцветные миры
в расстоянии ладони, только руку протяни. не догонят, не догонят, спят вокзальные огни.
отболело, закружилось, белым снегом унесло. до сегодня жил на вырост, с послезавтра жил назло.
вне себя внутри и возле, кубарем лечу с горы. это всё сейчас. а после — разноцветные миры.

2016

шагами по белому снегу, привычно не веря небу, привычно в весну не веря; автобус откроет двери. в его набитую пасть ты шагаешь, не веря в счастье, прохожие - снулые рыбы - поспешно открыли рты бы, узнай, что весны не будет, а март нам состряпал пудинг - из самого белого снега и просит вина и ночлега, швыряя снежинки в лица, не хочет остановиться. на небе вспороли перину и на землю опрокинули. автобус пришёл к конечной
- ты веришь в весну?
- конечно

и год кончался, и тащилась жизнь
нас время расставляло по местам
и с криком йохохо ну что ж держись
так нужен Santa, а пришёл Satan

нам покажут сцену после титров. пьяных ангелов любительская труппа, допивая свой четвёртый литр, будет копошиться возле трупа. и взлетит душа, и оперится, вниз взирая тупо и брезгливо, ввысь взмывая, в небо, словно птица, вспомнит, наконец, как быть счастливой.

там, за рощей, ходят кони
в тишине и темноте
тише, лошадь не утонет
и туманы здесь не те

там, за рощей, ходят кони
девяносто дней подряд
и никто их не прогонит
хоть о них и говорят

говорят, приходят тихо
исчезают, как туман
говорят, там бродит Лихо
что заглядывал в дома

нынче пусто, дремлют окна
тишь, покой и благодать
лошади в тумане мокнут
тише, можешь снова спать

прокрадусь тайком к лошадкам
в тишине и темноте
угощу их шоколадкой
что припрятал от детей

что ж вы кони мои кони
потеряли здесь в ночи?
каждого коснусь ладонью
каждому скажу «скачи».

однажды я покину тело
и буду долго наблюдать
за тем как на моих ладонях
сгнивают линии судьбы

Прислали черновик песни на мои стихи. Пока не покажу, просто хвастаюсь!

будет стылая осень, наше время придёт, может в шесть или в восемь, закружит вороньё. и в дорогу сбирайся, и иди до конца. мойся, кайся и майся, можешь выпить винца. можешь сесть на пороге, но будь добр встать потом, и в дорогу, в дорогу. попрощайся с котом. расчешись и не бойся, просто время пришло, ладно будет с тобой всё, хорошо, весело. будет стылая осень, время смотрит вослед

и тогда нас попросят: предъявите билет

Снусмумрик сидит в палатке и чувствует ветер странствий, палатка в сплошных заплатках, под ковриком стылый гравий. костром пахнет, чаем, морем, в котле остывает каша (из тех, что едва отмоешь). Снусмумрика душит кашель. и трубка его остыла, и холодно ноябряче. его покидают силы, сейчас он в рюкзак всё спрячет, ему на юга — греть кости, искать темы новых песен, а хочется просто в гости, где дом не бывает тесен, где лечат. и любят — просто, взамен ничего не нужно. ах, как же сидеть тут жёстко! и каша опять на ужин. Снусмумрик меланхолично ведёт по заплаткам пальцем. да, в общем-то, всё отлично, ведь он был рождён скитальцем. дожить до весны — и в гости, пока — манит ветер странствий. ему не бывает просто, и в этом, пожалуй, счастье

таблетки от тремора, таблетки от демонов, таблетки от сущего, что ррраз — и расплющило, таблетки для памяти, таблетки от старости, таблетки от всякого (что вечно на Якова), таблетки для благости, ещё раз от старости, таблетки от мании и тяге к скитаниям, таблетки для бодрости, таблетки от плохости, таблетки от ступора и стрёмного юмора

встряхнул всю аптечку… а где те, что лечат?

за окнами чайки хохочут
они не читают газет
опять не уснуть этой ночью
и думать о тех, кого нет
за окнами небо синеет
над кем-то чернеет земля
и сердце стучится больнее
застыв на краю февраля
за окнами дети, собаки
и чайки, и небо, и снег
но хочется плакать и плакать
пока ты ещё Человек

Нашла творчество юных

В первые зимние дни приличных покойничков отпускают на побывку. Снег на землю, и они туда же. Выдают казённый бушлат с номером на подкладке и 5 рублей на стаканчик водки. Закуску ищи сам, а можешь пышек купить, гуляй на все, как вздумается. Зайдёшь, бывало, в пельменную — стоит, щёки красные с мороза — как живой, насадил пельмешек на вилку и в уксус макает. Потом хлоп водочки и рукавом утёрся. Пока ты проморгаешься, ущипнёшь себя, его и след простыл. Ходит, как выходной, в окна смотрит, ребятишкам улыбается. В животе тепло, во рту пьяно, дышится даже. Слепит снежок и тебе в окно кинет, второй — Любке с третьего этажа, которой в пятом классе портфель таскал. Сейчас-то какие портфели, смех один, да и Любки теперь всё больше Герды да Варвары.