«Действие музыки похоже на действие запаха — его можно уловить в атмосфере, и тебя сразу перекроет связанными с этим запахом эмоциями, какими-то воспоминаниями. Или можно услышать давно забытую песню, и произойдет то же самое. А представляешь процесс, стоящий между появлением запаха и возникновением связанных с ним субъективных эмоций, в терминах промоактивностей? Какая-то музыка, которую я слушал весной 1999-го, очень неблагозвучная, но до сих пор задевает лирические струны в душе, настраивает на светлый печальный лад. Это невозможно срежиссировать. Думаю, я просто видел достаточно настоящих чудес, чтобы не участвовать в профанациях».
Во-первых, офигенная история с этой «Газелью смерти», я бы с огромным кайфом так же поездил по России. Во-вторых, жаль, что третий том «Новой критики» вышел только в электронном виде — и неизвестно, когда выйдет в «бумажном»: был бы рад поставить его, каким бы он ни был, рядом с первым и вторым, при всех недостатках этой серии.
«Действие музыки похоже на действие запаха — его можно уловить в атмосфере, и тебя сразу перекроет связанными с этим запахом эмоциями, какими-то воспоминаниями. Или можно услышать давно забытую песню, и произойдет то же самое. А представляешь процесс, стоящий между появлением запаха и возникновением связанных с ним субъективных эмоций, в терминах промоактивностей? Какая-то музыка, которую я слушал весной 1999-го, очень неблагозвучная, но до сих пор задевает лирические струны в душе, настраивает на светлый печальный лад. Это невозможно срежиссировать. Думаю, я просто видел достаточно настоящих чудес, чтобы не участвовать в профанациях».
Во-первых, офигенная история с этой «Газелью смерти», я бы с огромным кайфом так же поездил по России. Во-вторых, жаль, что третий том «Новой критики» вышел только в электронном виде — и неизвестно, когда выйдет в «бумажном»: был бы рад поставить его, каким бы он ни был, рядом с первым и вторым, при всех недостатках этой серии.
Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from es
