Долго игнорировал сборник Аллы Горбуновой «Конец света, моя любовь» (когда слишком многие что-либо хвалят, всегда включаю собаку-подозреваку) и прочитал в итоге запоем по пути из Барнаула. Рассказы про детство, отрочество и юность сначала воспринимаешь как автофикшен (и офигеваешь от градуса откровенности), но потом байки о бурной молодости в духе, простите старику эту ассоциацию, Денежкиной сменяет вдруг какое-то мистическое безумие почти на уровне, еще раз прошу прощения, Мамлеева, и тогда ты понимаешь, что позволил себя обмануть. Что проза Горбуновой — больше, чем просто полуавтобиографические истории или даже свидетельства поколения, молодость у которого, как у меня, пришлась на нулевые. С такой прозой, самодостаточной и мало на что похожей, несмотря на все сравнения выше, невольно хочется обращаться с уважением, такая она свирепая. Я, получается, всё сделал правильно, переждав, пока другие ей навосхищаются. И еще спектакль по этой книге «Тот самый день» в «Старом доме» не видел, а теперь надо непременно.
Долго игнорировал сборник Аллы Горбуновой «Конец света, моя любовь» (когда слишком многие что-либо хвалят, всегда включаю собаку-подозреваку) и прочитал в итоге запоем по пути из Барнаула. Рассказы про детство, отрочество и юность сначала воспринимаешь как автофикшен (и офигеваешь от градуса откровенности), но потом байки о бурной молодости в духе, простите старику эту ассоциацию, Денежкиной сменяет вдруг какое-то мистическое безумие почти на уровне, еще раз прошу прощения, Мамлеева, и тогда ты понимаешь, что позволил себя обмануть. Что проза Горбуновой — больше, чем просто полуавтобиографические истории или даже свидетельства поколения, молодость у которого, как у меня, пришлась на нулевые. С такой прозой, самодостаточной и мало на что похожей, несмотря на все сравнения выше, невольно хочется обращаться с уважением, такая она свирепая. Я, получается, всё сделал правильно, переждав, пока другие ей навосхищаются. И еще спектакль по этой книге «Тот самый день» в «Старом доме» не видел, а теперь надо непременно.
Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from es
