Мастрид для фанатов сталинских высоток. Подробная история всех девяти, включая Дворец Советов и небоскреб в Зарядье, которые так и не были построены. Советские архитекторы до начала Большого Террора ездили перенимать опыт в США. На 23 этаже строящегося Главного здания МГУ был один из лагерей занятых на объекте зэков. Лиля Брик просила Берию дать ей трешку на Котельнической вместо её «очень хорошей» на Арбате. Американская исследовательница Кэтрин Зубович рассказывает, как придумывались, проектировались и строились высотки, как живших на месте их появления москвичей переселяли из центра на окраины, как желанные квартиры выдавали не высотникам, а элитам, как «эти вертикальные доминанты пейзажа стали новыми средоточиями власти и культуры, а еще в них открыто, зримо для всех проявилась суть социальной иерархии того времени», и как их стали относить к «излишествам» при Хрущеве. Что общего у башни «Меркурий» в «Москва-Сити» и Дворца Советов? Книга «Москва монументальная» удивит ответом и на этот неочевидный вопрос.
Мастрид для фанатов сталинских высоток. Подробная история всех девяти, включая Дворец Советов и небоскреб в Зарядье, которые так и не были построены. Советские архитекторы до начала Большого Террора ездили перенимать опыт в США. На 23 этаже строящегося Главного здания МГУ был один из лагерей занятых на объекте зэков. Лиля Брик просила Берию дать ей трешку на Котельнической вместо её «очень хорошей» на Арбате. Американская исследовательница Кэтрин Зубович рассказывает, как придумывались, проектировались и строились высотки, как живших на месте их появления москвичей переселяли из центра на окраины, как желанные квартиры выдавали не высотникам, а элитам, как «эти вертикальные доминанты пейзажа стали новыми средоточиями власти и культуры, а еще в них открыто, зримо для всех проявилась суть социальной иерархии того времени», и как их стали относить к «излишествам» при Хрущеве. Что общего у башни «Меркурий» в «Москва-Сити» и Дворца Советов? Книга «Москва монументальная» удивит ответом и на этот неочевидный вопрос.
Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from es
