Автор лучшего среди меня романа прошлого года написала «Тетрадь Катерины Суворовой», тревожную и нежную «книгу иноагента о том, что делает с людьми тоталитарная система». «Это самая личная моя книга, самая тяжелая для меня, — признается сама Линор Горалик. — Я написала ее потому, что не написать уже было невозможно, она в крови у меня плескалась». «Тетрадь» выглядит как важный элемент вселенной Горалик (так, «Бумажная Церковь» и Тухачевск, «находящийся на месте Санкт-Петербурга в отсутствие Санкт-Петербурга», ее читателям давно известны), но при этом прекрасно воспринимается и как отдельная книга — и как маленькое чудо. По сумбурным строчкам Суворовой, адресованным сыну, мы не сразу понимаем, кого и чего боится эта молодая женщина и что именно с ней произошло. Безумна она или у паранойи есть основания, быстро становится неважно: окружающий мир враждебен, трудно не сойти в нем с ума. «Найденный дневник» — проверенный эпохами прием, а в этой книге он словно изобретен заново. А еще — в ней волшебные иллюстрации.
Автор лучшего среди меня романа прошлого года написала «Тетрадь Катерины Суворовой», тревожную и нежную «книгу иноагента о том, что делает с людьми тоталитарная система». «Это самая личная моя книга, самая тяжелая для меня, — признается сама Линор Горалик. — Я написала ее потому, что не написать уже было невозможно, она в крови у меня плескалась». «Тетрадь» выглядит как важный элемент вселенной Горалик (так, «Бумажная Церковь» и Тухачевск, «находящийся на месте Санкт-Петербурга в отсутствие Санкт-Петербурга», ее читателям давно известны), но при этом прекрасно воспринимается и как отдельная книга — и как маленькое чудо. По сумбурным строчкам Суворовой, адресованным сыну, мы не сразу понимаем, кого и чего боится эта молодая женщина и что именно с ней произошло. Безумна она или у паранойи есть основания, быстро становится неважно: окружающий мир враждебен, трудно не сойти в нем с ума. «Найденный дневник» — проверенный эпохами прием, а в этой книге он словно изобретен заново. А еще — в ней волшебные иллюстрации.
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from es
